Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

Может быть, все это случится и позже – через сутки или двое. Я не знал, сколько можно выдержать, – мне это только предстояло узнать… Сердце застучало медленнее, я попытался собрать все свое хладнокровие. В конце концов, нужно уйти из жизни достойно, жаль только, что это будет происходить медленно. Я соображал, нужно ли скинуть одежду и кроссовки, но потом подумал, что этого делать не стоит – в одежде действие морской соли будет не так ощутимо. Я перевернулся на спину. Вода поддерживала меня, будто бы я лежал в гигантской луже постного масла. Важно было не думать о километрах глубины, находящихся внизу, о морских чудовищах, о том, что стало с телом Бо Деррика и его «Сесной», с которой он не захотел расстаться. Не думать о жизни, идущей подо мной, – стаях рыб, водорослях, каменных подводных пещерах. Время от времени я оглядывался по сторонам в надежде увидеть корабль, лодку, надувной матрас, риф, обертку от мороженого… Что-нибудь. Время перестало существовать. Наверное, я ненадолго потерял сознание или впал в транс, ибо, когда опять смог соображать, солнце стояло низко над водой и дикий страх заставил меня яростно заработать руками: я боялся ночи на воде, кроме того, тело мое раскисло, свинцовые кроссовки тянули книзу. Нужно было заканчивать все это…

…Я уже хотел сбросить с себя спасательный жилет, приросший ко мне горбом, мерзким наростом, как вдруг увидел предмет, колыхавшийся метрах в пятидесяти от меня. Это было кресло с «Сесны». Мое кресло, в которое я вцепился перед падением и которое, очевидно, здорово разболталось. Я подплыл к этим жалким останкам и кое-как подсунул его себе под живот. Теперь моя спина оказалась на поверхности, и у меня появилась надежда немного подсохнуть…

…Солнце припекало, и я почувствовал, насколько это приятно – сухая спина и волосы. Я впервые пожалел, что не религиозен, что не ходил в церковь. Кресло, сделанное из какого-то легкого материала, хорошо держалось на воде. Мне пришла в голову мысль скинуть жилет и распластать его рядом, связав с креслом, – таким образом я, наверное, мог бы подсушить и ноги. Я принялся за дело. Получилось что-то вроде крошечного, зыбкого плотика, но я даже смог закинуть на жилет ноги. Возможно, я еще наловчусь и перевернусь на спину и тогда можно будет погреть на солнце и живот. Но если такое и произойдет, то только завтра: наступил вечер, а потом бездонная, жуткая темнота окутала все вокруг и слилась с поверхностью воды…

…Дура-рыбешка в погоне за ускользающим теплом выскочила прямо на мой рукав, и я сжевал ее, не разбирая вкуса, а потом уперся лбом в спинку кресла. Холод сковал меня…

…Купол неба висел так низко, что в минуты безумия казалось, я могу дотянуться рукой до звезды. Но зачем мне здесь нужна была звезда? Чтобы прикурить? Это было бы неплохо в сочетании с чашкой горячего кофе и сухой постелью. Неужели всего этого больше никогда не будет? Сигарет у меня не было. Вернее, раскисшая пачка лежала в нагрудном кармане…

…Это было странное море. Или же мне просто повезло с погодой – всю ночь стоял штиль. Я боялся оторвать голову от спинки кресла, боялся смотреть по сторонам, я вспоминал молитву, и слова трех языков, которые знал – украинского, русского и английского, – наплывали одно на другое и получалась какая-то абракадабра…

…Я пришел в себя от жара, охватившего спину. Оказывается, наступил новый день и солнце сконцентрировало весь свой удар на моем затылке, в то время как живот кис в воде. Мне было уже все равно, и я резко перевернулся на своем импровизированном плоту. В ту же минуту спину обожгло холодом, зато я лежал, как полудохлый дельфин, подставив брюхо теплу и свету. Странно, что ни есть, ни пить мне пока не хотелось. Все это было еще впереди. Я вдруг вспомнил, что Бо переговаривался с кем-то по рации. Значит, у меня есть надежда, что нас будут искать. Я пришел от этой гипотезы в неописуемый восторг, я даже улыбнулся, а потом затрясся от смеха, а потом не мог остановиться, пока не опустил голову в воду…

… Потом… потом… перед моими глазами начали вставать огненные слова, обрывки фраз, фрагменты разговоров – они поднимались у горизонта, горящие синим или красным пламенем, и медленно таяли, уплывая за облака. «Я выиграл пари…», «Если бы не ты, я бы давно…», «Йогурт “Эрмигурт”» даст вам энергию на целый день…», «Майкл, старик…», «Господи…», «Yesterday, all my troubles seemed so far away…»