Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)

Удивленная, она отступила на шаг: лило с лестничной клетки. Консьержка посмотрела вниз и увидела все увеличивающуюся лужу на ковре вестибюля. На ступеньках, по которым она торопливо поднялась, тоже была вода.

Старик в промокших домашних туфлях ждал ее на лестничной площадке третьего этажа.

— Это у мадам Констан, — сказал он, указав на дверь квартиры актрисы.

— Вы звонили к ней?

— Да, она не отвечает.

— Не уходите, у меня внизу запасные ключи.

Консьержка машинально сняла обувь и, оставшись в одних чулках, быстро сбегала туда и обратно.

— Надеюсь, ничего серьезного не произошло, — сказал мсье Кутюрье, видя, что она поднимается.

Поток воды вырвался из открытой двери и, заливая лестничную клетку, хлынул к выходу. Мадам Левассер инстинктивно устремилась в спальню, расположенную в глубине квартиры рядом с ванной комнатой.

После некоторого колебания мсье Кутюрье решился проследовать той же дорогой.

В полутемной комнате всплыли ковры, но в ванной горел свет и дверь оставалась открытой.

Оба крана уже скрылись под водой, но по буруну было видно, что открыт только кран холодной, и поток прозрачной воды бесшумно стекал через край ванны.

А на дне ее просвечивало тело Франсуазы Констан, обнаженной в своем прозрачном саване. С закрытыми глазами актриса казалась спящей, и мадам Левассер не слишком испугалась. Она наклонилась, чтобы закрыть кран и остановить воду.

Глава четвертая

Клод Доре, один из редакторов «Франс Пресс» и ответственный за специнформацию, был столь неприметен, что коллеги даже не задумывались над его возрастом. Свое шестидесятилетие встречал он очень скромно. Ничто не привлекало к нему внимания, и журналисты-новички, встречавшие его в коридоре в первый раз, принимали Доре за обычного чиновника.

«Это Клод Доре», — гласил заголовок старой газеты.

Там, широко раскрыв глаза от удивления, можно было увидеть совершенно иной образ широко известного журналиста.

— Его можно назвать как угодно, но только не Доре! — воскликнула однажды молодая секретарша.

Среднего роста, нормального телосложения, Доре вечно носил роговые очки и оставался верен галстуку цвета ночного неба. Шутники перешептывались, что у него он один, но на эту шутку уже никто не реагировал.

Те, кто работал под его руководством, знали его настойчивость и волю, и боялись вспышек гнева, предвестником которых было появление красных пятен на шее. Про его личную жизнь никто не знал: был ли он женат, имел ли детей. Говорили, что он женат на «Франс Пресс», и это было почти правдой. В жизни Клода Доре царила только работа.

Когда он, по обыкновению молча, входил в редакционный зал, присутствующие журналисты реагировали, как на вход генерала в казарму.

— Мерли, — сказал он, — ты попадешь на первую страницу!

Доре «тыкал» всем сотрудникам. Удивленный Бруно ждал продолжения.

— Франсуаза Констан мертва, — продолжал Доре, — возможно, несчастный случай.

— Ну и что? — удивился Бруно.

— Возьмешь скорбное фото с подписью: «Трагический уход Франсуазы Констан: утонула в собственной ванне». Ну же! Чего ты ждешь?..

Молодой человек кинулся к машинке и забарабанил по клавишам с таким жаром, что его сотоварищи понимающе переглянулись: «Этому маленькому собирателю сплетен наконец улыбнулась удача…». Оставалось только скорбеть о кончине бывшей звезды. А затем цинизм, деланный или реальный, взял верх.

— Под фото пойдет ее история, — размышлял вслух Доре.

— «Она предпочла ночь тени», — смеха ради предложил Бруно, даже не подумав, что его формулировка будет подхвачена.

Но глаза Доре за стеклами очков блеснули.

— Неплохо, неплохо, — согласился он. — Может быть, несколько меланхолично, но так даже лучше…

— А что это означает? — спросила одна из секретарш.

— Что она предпочла смерть забвению, — объяснил Доре.

— Но тогда она совершила самоубийство?

— В принципе, нет, но твоя реакция доказывает, что формулировка верна, потому что она двусмысленна… Можно предположить, что она желала покончить с собой.

Доре повернулся к Бруно:

— Подзаголовок, — продиктовал он, — «Ее последнее интервью: „Я предпочитаю ночь тени“, — заявила вчера звезда нашему репортеру». Это круто! Поройся в своих бумагах, чтобы подобрать соответствующие фразы, и прокомментируй их! Вспомни все, что говорила Франсуаза и побольше сгусти краски. Не забудь, что люди обожают звезд, уходящих вовремя… И скажи спасибо, что я урезал твою вчерашнюю статью: что бы ты иначе смог сейчас рассказать? Жду все через полчаса.

— Будет сделано.

— Затем отправляйся за новостями, постарайся разузнать, как она умерла, в котором часу, все детали. Нам повезло, что фильм с ее участием прошел по телевидению позавчера, это должно хорошо пойти! — заключил Клод Доре, думавший лишь о своей работе.

* * *

У дома 29 по улице Аржантей Бруно обнаружил группу журналистов, двое или трое из которых были ему знакомы. Скрестив руки, у дверей стоял полицейский, видимо, не пуская никого внутрь.