Пуля для звезды. (Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?)

— Антуан Лафо не входит в круг ваших знакомств? — несколько запоздало спросил он Бруно.

— Не знаком с таким.

— Его называют Тони.

— Ах, Тони! Не думаю, что я ему очень симпатичен.

— Консьержка сказала мне, что он жил с Эрналем.

— Точно. По-моему, они партнеры.

— Он исчез, не оставив ни следа. Консьержка утверждает, что мужчины вместе отправились на машине в субботу после полудня…

— В сторону Пон-ль-Эвек?

— Дом довольно уединенный, их никто не видел. Вы уже бывали здесь?

— Да, — ответил удивленный Бруно. — Я брал интервью у Эрналя на прошлой неделе…

— У вас нет идеи, где можно раздобыть фото этого самого Тони?

— Думаю, есть.

Инспектор прошел вслед за Бруно в гостиную. Молодой человек тотчас открыл ящик стола в испанском стиле, где Эрналь хранил фотографии. Там их оказалось с полсотни, он поспешно просмотрел и отложил две, на которых был снят приятель Эрналя, на одной улыбающийся, на другой серьезный. Соважон выбрал вторую.

— Милый мальчик, — заметил он без комментариев.

Соважон неловко засовывал фото, не входившее по размеру в карман. Бруно воспользовался этим для более детального изучения снимка ангельски улыбающегося Тони, затем протянул пытавшемуся раскурить потухшую трубку Соважону зажженную зажигалку.

— Вы очень любезны, — заметил полицейский. — Поздравлю Дельмаса с умением заводить удачные знакомства!

— Вы знаете, мы не слишком близко знакомы, — признался несколько смущенный Бруно.

— Надо же! — с наигранным удивлением бросил тот.

Бруно постарался обойти плоскую круглую банку, одну из тех, в которых хранят кинофильмы, но наступил на другую. Посмотрев вниз, он увидел полдюжины подобных коробок и крышек, валявшихся на паркете.

Коробки были пусты.

— Вы видели это? — заинтригованно спросил он.

— Да. Сожгли фильм, несколько недогоревших кусочков пленки остались в камине.

— Фильм? — переспросил журналист и поднял одну из крышек, на которой карандашом было написано: СЧМВ № 3.

— Но это же его фильм! — воскликнул он. — СЧМВ означает «Скажите, что мы вышли»… И он его сжег?

— Он или кто-то другой, — заметил инспектор.

Но взволнованный Бруно его не слушал.

— Это невероятно, он не мог совершить подобного, он слишком дорожил им, это частица его самого…

Бруно успокоился и добавил:

— Надо срочно сообщить об этом!

Одной рукой он схватил телефон, другой раскрыл справочник на букву «О». Ему нужен был телефон ОРТФ, и он нашел его.

— Вы могли бы спросить у меня разрешения на звонок, — спокойно заметил инспектор, пока Бруно накручивал диск аппарата.

— Но я же на работе! — негодующе запротестовал журналист.

— Не учи ученого, — буркнул Соважон, занявшись своей вновь погасшей трубкой.

— Алло, ОРТФ?.. Мадемуазель, не могли бы вы мне назвать ответственного за показ фильмов?..

— Говорят из полиции, — сухо добавил Соважон.

— Мсье Кассар, да, именно он… Передайте ему трубку… Его нет? Тогда его секретаря, я думаю, что у него такой имеется!

Бруно безнадежно покосился на инспектора, хмуро взиравшего на происходящее.

— Секретарь мсье Кассара? — вскоре продолжил журналист. — Говорят из полиции… Не могли бы вы мне сказать, ваша служба не выдавала мсье Жан-Габриэлю Эрналю копию его фильма «Скажите, что мы вышли»? Мсье Эрналь, улица Висконти, 17 бис. Побыстрее, пожалуйста, это очень важно.

Мгновение спустя Бруно, повесив трубку, объявил:

— Фильм выдан в пятницу… и Эрналь уничтожил его. Конечно, он или кто-то другой…

— Это как раз то, о чем я говорил немного ранее, но вы меня не слушали, мсье начальник службы безопасности! — бросил Соважон, но тут же отбросил шутки в сторону.

— Чем вас так заинтересовала эта история с фильмом?

Бруно воскресил в памяти судьбу единственного полнометражного фильма Жан-Габриэля Эрналя и успех, пришедший к нему слишком поздно благодаря телевидению. Соважон не разделял волнений журналиста.

— Предположим, фильм таит в себе какую-то опасность, какую, я пока плохо себе представляю; единственное, что я понял: его хотели уничтожить не до показа, а после, что совершенно необъяснимо…

— Тогда, следуя вашей логике, Эрналь сам его уничтожил?

— Я ничего не утверждаю.

— За несколько дней до показа в «Кинотеке», в вечер чествования Франсуазы Констан? Вы совершенно не знаете Эрналя, ни за что на свете он не отказался бы от такого шоу…

— Если предположить, что он совершил самоубийство и не захотел ничего оставлять после себя…

— Вы предполагаете самоубийство?

Соважон ничего не ответил.

— Надо перерыть весь дом, — продолжал Бруно. — Наверняка существует еще одна или несколько копий фильма.

Инспектор отдал распоряжение, но поиски были тщетны.

Нашли лишь изрезанный текст сценария «Скажите, что мы вышли…», и тут Бруно скрыл от инспектора, что Эрналь подарил один экземпляр ему.

Фото Тони Лафо, похищенное Бруно, поместили на первую полосу бюллетеня «Франс Пресс» в пятичасовом выпуске. «Свидетель, жертва или убийца?» Таков был набранный крупными буквами заголовок через всю полосу.