Пуля времени

Бурлак снова проснулся. Ощупал постель. Никакой Риты не было и в помине. Он уже стал привыкать и к путешествиям во времени, и к провалам в памяти. Хотя был бы сейчас в Москве, в смысле – в той, настоящей, послереволюционной, возможно, дошел бы даже до мозгоправа. Петька, напарник, в последнее время буквально прописался у одного психолога. Или психиатра. Или психотерапевта. Один хрен. И только Бурлак до сих пор считал себя нормальным, открыто насмехался над напарником и даже проводил с ним дружеские воспитательные беседы.

Хотя какой же он нормальный, если с ним происходит все это?! Когда он в прошлом встречается с понравившейся женщиной, надеясь, что в будущем это не будет считаться изменой. Когда не может контролировать происходящее даже в собственной голове, отличить сон от яви и видит сны внутри сна, если считать все события в прошлом большой иллюзией…

Бурлак-Ратманов присел, чтобы попить воды. И снова испытал это чувство. В комнате определенно кто-то был. И этот кто-то уже не был Ритой. Хотя сидел на ее месте на единственном стуле у двери.

Еще несколько мгновений, которые могли бы показаться вечностью, Ратманов и его таинственный соглядатай играли в кошки-мышки, ну или в прятки, после чего в комнате зажегся яркий свет.

Перед Георгием, перекрывая единственный путь к отступлению, сидел Казак. Настоящий. Без киношного шрама, который блестит на солнце. Но с настоящим рваным рассечением, действительно обезобразившим всю правую половину его лица.

Также в непрошеном госте можно было узнать и спутника артистки Веры Холодной. Таким образом догадка бывшего опера о проверке, устроенной ему негостеприимной бандой, полностью подтвердилась.

– Доброй ночи, – поприветствовал его атаман, пока Георгий еще моргал от неожиданно включенного электрического освещения.

– Доброй.

– Полагаю, представляться не нужно. Но я все же представлюсь. Скурихин Матвей Иванович, полковник Уссурийского казачьего войска, участник Англо-бурской войны, похода в Китай, Русско-японской войны и первой Балканской.

– Наслышан о вас.

– А я изучал вас в ресторане у Крынкина. Вы вели себя смело, если не сказать вызывающе.

– Спасибо.

– Это не комплимент. На самом деле мне не так уж и нужны те деньги, о которых вы говорили моему есаулу. Денег достаточно. Но мне нужны люди. В особенности обладающие качествами, подобными вашим. Поэтому я принимаю ваше предложение о сотрудничестве. Давайте поговорим. Мы действительно наделали много ошибок при нападении на Безенсона. Интересно послушать ваше мнение на этот счет. Итак?

Георгий сел поудобнее и задумался: с какой ошибки начать? Он понимал, что оттого, насколько он окажется убедительным, зависит многое. Возможно, даже его жизнь.

– Первая и главная – слабый кадр ваших людей. Идея с переброской саквояжа через забор неплоха. Но как же было не проверить местность?

– Согласен, но это лежит на поверхности, – махнул рукой Скурихин. – Удивите меня чем-нибудь более содержательным. Ну? Или нечем и весь ваш гонор ничего не стоит?

– Вторая ошибка – нападал один человек. А там банкир, служащий и извозчик. Трое! Надо было взять помощника и, к примеру, бросить служащему табаку в глаза. Хрен бы он после этого погнался за налетчиком. И уж точно не опознал бы его.

– Ну, уже лучше… – одобрил полковник. – А третья?

– Я бы подвел своего извозчика.

– Чужое лицо? – скривился атаман. – Привратник не посадил бы хозяина с суммой в пролетку к незнакомому человеку. Я думал об этом и отказался.

Попаданец возразил:

– Можно было сделать тоньше. Привратник подозвал бы старого проверенного ваньку, заранее подготовленного. Тот подкатил уже к конторе, как вдруг подлетает ваш лихач в красивом экипаже на дутиках. И начинает спорить с артельщиком: барин, я же лучше этого сермяги, садись ко мне, мигом довезу хоть на край света! Ругань, спор, обиды и толкотня. А пока все собачатся, выскакивает ваш боец, швыряет табак в глаза хозяину и привратнику, вырывает саквояж, прыгает к лихачу – и дело в шляпе. Потерпевшие потрут глаза, никаких примет вспомнить не смогут, и деньги сразу у вас, а не за забором в руках у придурковатого парнишки…

Скурихин откинулся назад и некоторое время разглядывал собеседника. Потом скупо выдавил:

– Так могло бы выйти.

А подумав, добавил:

– Неплохо соображаешь. Воевал? Мыслишь почти как военный человек.

– Ну, бывал в переплетах, – уклончиво ответил бывший капитан полиции. – А думать – занятие полезное, думать я люблю. И вообще, сдается мне, вам нужен такой, как я. Вы – атаман, командир, у вас воля и власть. Но нужен еще и начальник штаба, который планирует, предлагает, спорит, когда надо. А вы утверждаете или отклоняете его предложения. Тогда акции станут умнее и, как следствие, удачливее.

Оба помолчали. Потом Георгий спросил:

– Так что с деньгами?

– Оставьте их себе.

– Все?

– Все.

– И что же мне предстоит делать?

– Пройти проверку.

– Хм… Меня вывезут в лес и дадут пострелять по мишеням? – Ратман попытался пошутить, но сам же понял, что у него не получилось.

– С вами свяжутся.

С этими словами настоящий Казак выключил свет и быстро вышел за дверь.