Пуля времени

– Ты говоришь как капорник. Сам только что расписал такое поведение.

Ратман усмехнулся:

– Ну вот, сразу капорник. Нет. Просто без крови меньше дадут, если вдруг попадемся. А еще важнее то, что сыщики будут искать нас не так рьяно, если мы просто отнимем деньги, но не жизни. За убийство с них строже спрашивают.

– Но…

– И еще есть отличие, – не дал договорить начальнику подчиненный. – На дело я с вами пойду. Спина не заболит.

– Хм. Без крови? А если не выйдет? Если кассир откажется ключи отдать?

– Я сам его попрошу. Думаю, буду убедителен. Если вдруг придется стрелять или резать, рука не дрогнет. Но – скажу это здесь и сейчас – убивать все равно не стану, только раню. И вам не советую.

Атаман хмыкнул, что можно было понять как угодно, и Гимназист продолжил:

– А еще боже вас упаси трогать полицейских!

– Они что, какие-то особенные? Небесные ангелы в белых одеждах?

– Они полицейские.

– Тьфу! Такая же дрянь, как и все другие. При Столыпине за стрельбу по ним вешали, это я могу понять. А сейчас уже не казнят.

Начальник штаба рассудительно пояснил:

– По закону – не казнят. Но там ребята теплые, за своих готовы мстить. Вы до каторги, в случае чего, не доедете.

– И что со мной случится?

– Застрелят при попытке к бегству. Даже если вы никуда и не попробуете бежать.

Скурихин обдумал услышанное, кивнул и завершил разговор:

– Пора спать. Завтра едешь со мной смотреть казначейство.

5

Двухэтажное здание казначейства Московско-Казанской дороги размещалось на Каланчевской улице напротив грузовой станции. Шумно, людно, колонны ломовиков раздвигают батальоны пассажиров и роты железнодорожных служащих. Снуют страховые агенты, доверенные и артельщики, грузчики и весовщики, жандармы и крючники. Содом и гоморра…

Атаман с новым начальником штаба (точнее, с кандидатом на эту важную должность) подъехали на Каланчевскую в разных экипажах. Перед этим Скурихина долго гримировал специально приглашенный человек. Заклеил приметный шрам, наложил сверху слой краски, а потом еще приделал седую бороду. Предложил новенькому тоже изменить внешность, но тот отказался. Как потом выяснилось, зря.

Георгий вошел первым и осмотрелся. Один сторож стоит на панели и открывает дверь, еще один прохаживается по кассовому залу. Вид у обоих скучающий – налета явно не ждут. Тот, что на улице, без оружия, а у второго оттопыривается правый карман пиджака.

В окошках маячат четыре кассира, к каждому очередь в три-четыре человека. Все двигается чинно, благопристойно, как и полагается в солидном финансовом учреждении.

Ратман обратил внимание на боковую дверь, ведущую из общего зала вглубь помещения. Деньги из многочисленных касс дороги явно заносят туда, а не сдают в окошко кассиру. Значит, внутри отдельный блок с сейфовой комнатой и своей охраной. Налетчикам надо именно в него, но как провести рекогносцировку? Сторож не пустит, да еще запомнит чужака, который полез в запретную зону.

Попаданец разменял в окне сотенный билет, но уходить не спешил. Он начал разглядывать расписание поездов и делать из него выписки. Нарочно тянул время – вдруг заветная дверь приоткроется? Ему повезло: явился бравый артельщик в сопровождении железнодорожного жандарма, в руках он нес кожаную вализу. Стукнул требовательно кулаком, дверь приоткрылась, высунулся крепкий малый в тужурке с контр-погонами. Осмотрел внимательно и артельщика, и жандарма и лишь после этого впустил их внутрь. Понятно…

За спиной Ратмана раздался шепот:

– Пошли на улицу.

Это был атаман, обернувший свой купон. Они двинули к выходу, как вдруг шедший первым Георгий резко развернулся, запихнул опешившего полковника в ближайшую дверь с надписью «Старший кассир» и ворвался туда сам.

Навстречу им поднялся лысый очкарик в сюртуке и синих нарукавниках:

– Вы ко мне, господа? У вас претензия?

Жора-Гимназист приподнял картуз и сказал одновременно и вежливо, и развязно:

– Добрый день! Я корреспондент «Нового времени», а это начальник отдела новостей. Мы хотим взять интервью у руководства железной дороги насчет ожидаемого падения объема перевозок в текущем году.

– Взять что?

– Ну, поговорить под запись. А потом это появится в газете. Вы можете ответить на наши вопросы?

Очкарик смутился:

– Вы обратились не по адресу, я всего лишь старший кассир казначейства. Вам следует адресовать свои вопросы правлению общества «Московско-Казанская железная дорога».

– Но вы сами разве не хотите попасть в газету? – настаивал «корреспондент».

– Нет, ни в коем случае, у нас так не принято!

– В таком случае извините.

Георгий так же бесцеремонно вытолкал атамана в коридор, как только что завел его к кассиру. Тот возмущенно прошептал:

– Жоржик, ты что творишь, тебе жить надоело?

Жоржик кивнул в спины двух господ, только что вошедших в кассовый зал:

– Хряк и Копер. Ишь, приоделись, халамидники…

– Хряк с Копром?! – Атаман грозно свел брови. – Смотрят мой зорик?

– Не иначе.

Бандиты встали к разным окошкам, как только что сделали Скурихин с Ратмановым. Было ясно, что они тоже пришли на рекогносцировку.

– Уходим, и быстро! – приказал полковник.