Пуля времени

Следом за военно-историческим архивом, где нужный документ нашелся чуть быстрее, Юра наведывается и в Центральный архив МВД на Новочеремушкинской. И, признаться, здесь его сердце бьется чуть учащеннее.

– Здоровенько, – из-за кафедры при входе учтиво поднимается седовласый охранник. – Давненько вас тут не было. Я уж думал, все в ентернетах ваших ищете…

– Приветствую, Ильич. Там и ищем! Все, да не все, кое-что остается только в бумажном виде. Например, картотеки дореволюционных преступников и иже с ними.

– Господи, а кому они сдалися?

– Да мне, Ильич, мне, вот такой вот вкус у меня извращенный.

– Зря вы на себя наговариваете. Чую, крупную рыбу вы там у них словите. Не просто же так…

– Мелкую, Ильич, мелкую!

– Ну, и идите с богом, барин, не буду вас отвлекать!

Бурлак, улыбаясь, прикладывает к считывателю электронное удостоверение, проходит через обязательную рамку досмотра и уже думает оставить старика, но останавливается:

– Ильич?

– Чевось, ваше высокоблагородие?

– А ты какого года рождения?

– Я-то? А шут его знает! – Старик в сердцах и абсолютно искренне машет рукой.

– Шут-то его знает, – заключает Юрий довольно серьезным тоном. – Ну а по правде? Ну или хотя б по паспорту? Какой год в документе записан?

– В паспорте-то? В паспорте сорок третий.

Поняв, что из старика больше ничего не выудить, и улыбнувшись чему-то своему, Бурлак углубляется в сердце главного полицейского архива.

Сотни квадратных метров полезной площади. Тысячи рядов и полок. И десятки тысяч папок с делами. От 1718 года, когда Петр Великий основал в Санкт-Петербурге Главную полицию, – и до наших дней. В том числе про ВЧК-ОГПУ, НКВД, советскую милицию, российскую милицию и снова полицию, начиная с 2011 года.

Предварительная работа не проходит даром. Капитан заранее дал запрос, изучив описи по электронному каталогу и указав нужные дела. И теперь у него на руках все запрашиваемые материалы.

Итак. Макар Родионович Свинов, он же Свин, он же Хрящ, он же Хряк. Место рождения – Гжатский уезд Смоленской губернии. Год рождения – 1878-й от Рождества Христова. Надо же! Да ему всего 34 года было в 1912 году. Выглядел намного старше. Люди в те времена взрослели раньше. Да и умирали быстрее. Год смерти – 1938-й. Редко кто из его поколения доживал еще и до сталинских репрессий. При Романовых был сослан на вечную каторгу в Нерчинск. Как раз за убийство господина Ратманова Г.К., а также покушение на жизнь Двуреченского В.С. Но меж двух революций, в редкий период относительной свободы, был выпущен на волю. Доживал он свои дни – а это ни много ни мало 21 год – в деревне под жизнеутверждающим названием Надежда в родном для себя уезде на Смоленщине. Жил с матерью, тремя сестрами и многочисленными племянниками. Пока не украл роковой колосок у соседа-колхозника с инициалами Рожин А.Г. Тот, разумеется, донес, но, вероятно, без мысли о том, что непременно уж расстреляют. Однако вскрылось богатое прошлое Макара Свинова, и чекистская тройка посчитала, что тот вполне заработал и на крайнюю меру. Ну и для полноты картины: Рожина самого расстреляли через год – никогда не выезжавший из деревни крестьянин оказался агентом фашистской Албании.

Идем дальше. Лодыга. Он же Савватий Семенович Пискунов. 1872 года рождения. Уроженец города Москвы. Получается, ему было 40, а выглядел на все 60. Также отправился на каторгу после инцидента в Сандунах. Но по дороге получил шальную пулю от конвоя на каком-то из пересыльных этапов, когда также хорошо знакомый Бурлаку Копер удумал бежать.

Копер. Он же Николай Михайлович Коперников. Уродился в Казани в 1880 году. Аж из дворян, правда, отец – директор местной гимназии – выслужил дворянство только в первом поколении. Но факта это не отменяет. Копер мог бы вести вполне приличную жизнь в царской России, если бы в свое время не связался с дурной компанией и не имел бедового характера, который тянул его во все тяжкие. Правда, после побега с этапа в 1912-м Копер успел еще дважды сесть и дважды сбежать, примкнуть к левым эсерам, а с конца 1917-го уже и к большевикам и даже сделать относительно успешную карьеру красного комиссара. Следы Копра затерялись в 1923-м. Человек просто пропал, занимая пост заместителя начальника отдела ГПУ при НКВД РСФСР по Сокольническому району Москвы. Тогда люди нередко пропадали. И товарищ Коперников Н. М. лишь пополнил общую статистику.