Пульс Хибин. Сборник

Учащиеся Жовтневого медучилища из Николаевской области просят: «Уважаемый комитет комсомола! Мы, конечно, не токари и не слесари, но мы очень хотим работать на ударной стройке. Осуществите нашу мечту. Ждем положительного ответа». В приписке интересуются, каковы условия жизни и предоставляется ли общежитие иногородним.

Четыре подружки — Валя, Надя, Людмила, а также Венера Валентиновна из села Теплый Колодезь под Белгородом предлагают: «Нам по девятнадцать лет, по профессии мы кондитеры, незамужние, среднее образование имеем. Мы можем лепить пирожки, оформлять торты, пирожные, — в общем, все мучные изделия. Мы еще никогда не работали на ударной комсомольской стройке, и нам очень хочется почувствовать настоящую жизнь, наполненную кипучей трудовой деятельностью».

Почитаем еще одно письмо — Вали Мирошниченко из Магнитогорска, который в тридцатых годах (Магнитка!) был соперником Хибин. Валя — комсомолка, живет на проспекте Карла Маркса, ей девятнадцать лет, и закончила она десять классов.

«У нас в городе есть свои комсомольские стройки, но все они связаны с черной металлургией. Я сама работаю на заводе, но это только потому, что нужно где-то работать. Не поймите меня неправильно, я не ищу легкой жизни. Может, здесь немного виновата романтика?.. Меня всегда влекла суровая природа Кольского полуострова. Это ничего, что ваш город находится не на самом берегу Баренцева моря. Я бы хотела приносить пользу Родине у вас. Работы я не боюсь, но ведь кроме рук у человека должно быть стремление, желание узнать свою страну. Меня никогда не привлекала металлургия, а труд без увлеченности удовлетворения не приносит. Сейчас я работаю в цехе металлических сеток маркировщицей. Работа неплохая, но я бы хотела приехать к вам, и не потому, что я не знаю, что мне нужно. Именно потому, что я это знаю, и пишу вам. Живу я с родителями. Они меня понимают. Поймите и вы меня».

За год таких или похожих писем почта принесла в Апатиты более полутора тысяч. Приглашено было на стройку («ждем положительного ответа») пятьдесят человек — в основном дипломированные инженеры и несколько шоферов.

Остальным, в том числе и Вале Мирошниченко, послан был размноженный на «Эре» ответ с прочерком после слов «Уважаемый товарищ...» Эта четвертушка бумаги сообщала ракетчикам и пехотинцам («Здравствуйте, вот мы скоро увольняемся в запас...»), электромонтерам и воспитателям («Можно ли устроиться с моей специальностью?»), горным техникам и машинистам (...И какие нужны документы?»), что просьба их «о приезде к нам на стройку рассмотрена» и что «в настоящее время приема на работу нет». Подписывая каждый такой ответ, секретарь комитета ВЛКСМ радовался про себя той оговорке, которая, слава богу, сопровождает сегодня список Всесоюзных ударных строек в журнале «Комсомольская жизнь»: без вызова тамошнего комитета комсомола самовольно не выезжать.

Что же происходит? Повелось уж так, и на собственном опыте знакомо, что раз «ударная», «комсомольская» да еще «всесоюзная», то — приезжайте к нам составами, энтузиасты, устраивайтесь, жмите к нашему шалашу (дачный штакетник у вагончика, скамейка и березка у палатки). А тут заявлений — полторы тысячи, а приняли всего полсотни человек. Может, и не ударная теперь эта стройка-то?..

Только раздумывая и наблюдая, понял я, что все — наоборот. Именно теперь эта многолюдная хибинская стройка стала и ударной, и комсомольской, и всесоюзной. Миша Калацкий, мой старинный друг-приятель, бригадир, сообщил в письме: «Состав бригады — 38 человек, возраст от 18 до 43 лет. По национальности: белорусы — 11, это Гродненская, Могилевская, Брестская области; одна мордвинка, один узбек из Ташкента, татарин, украинец, армянин, одна местная жительница — саамка; остальные члены бригады — из нашей необъятной России, это области Ивановская, Калининская, Ярославская, Вологодская, Тамбовская, Ленинградская, Горьковская, Краснодарский край»... Энтузиазм, порыв не исчезли, итожили труд почетные знамена, вымпелы, информационные листки про опыт работы, — а укрепились расчетливостью. Когда орудие пристреляно и место облюбовано, когда люди притерлись друг к другу, образовали костяк, ядро, основу, тогда лишний человек не просто растрата сил, а — помеха. Не станешь ведь заставлять стрелять из одной винтовки одновременно двух человек.

За последние пятнадцать лет кроме мощнейшей в мире апатитонефелиновой фабрики и уникального рудника Центральный у хибинской подковы построены (и это главное!) три больницы, шесть кинотеатров и домов культуры, десять школ, а также полсотни садиков и детских яслей. И тридцать тысяч превосходных квартир, на каждую тысячу из которых — один объект сельского хозяйства. Если человек над землей не хозяин, какой же он хозяин вообще?!

А собственная производственная база! Надежная, с размахом (здесь, на Севере, иначе нельзя), имеющая современные автоматические линии. Калацкий удивляется: «И сами не верили, что железобетон станем делать в белых халатах».