Пульс Хибин. Сборник

Не отражает только нашу память, запрятанную глубоко в сердце.

1979

Глеб Горышин

ЛАВИНА

Мы должны расстаться с убеждением, что сможем тем или иным путем взять верх над природой. Мы должны думать лишь о сосуществовании с ней...

М. Отуотер. Охотники за лавинами

1

В ламповой нам выдали только одну лампу на двоих. У входа в шахтную клеть дородная неулыбчивая женщина в брезентовых шахтерских доспехах отстранила меня повелительной рукой, как человека без лампы. Шахтеры прошли мимо меня, слегка улыбаясь. Брякнул колокол, и большая железная клетка поехала кверху.

Мы остались вдвоем на ветру, задувавшем по штольне.

— Нужно было вам дать лампу, а меня бы и так пустили, — сказал Саша Харченко, маленький, крепенький мужичок в кирзовых сапожках и с рюкзаком.

Мы скрылись от ветра в отсеке, вырубленном в рудном теле горы. Стояла зима. От нее отделяли нас тысячи тонн апатита и нефелина. Тысяча метров камня высилась прямо над нашими головами — гора Юкспор. Над горой было ветрено, снежно, а в чреве горы тепло.

Я взял у Саши каскетку с лампой, и хозяйка подъемника на этот раз не поглядела на меня.

Пятьсот метров мы проехали вверх на рудничном лифте. Был виден трос, на котором висела клетка. Он казался тонким, дрожал. На пятисотой отметке пересели из рудничного лифта в подобный фуникулеру подъемник. Девушка-вожатый была исполнена шахтерской внушительной суровости. Она брякнула в колокол и повезла нас еще выше по настеленным в наклонном стволе рельсам.

На семисотой отметке подъем прекратился. Здесь было темно, необжито. Саша Харченко ушел вперед, я торопился за ним, хлюпало под ногами, низко висело над головой. И очень тут пригодилась шахтерская лампа... Как вдруг стало брезжить, живой дневной свет потек к нам навстречу, захрустел под ногами снег, запахло морозом, зимой. Мы нагнулись и через отдушину вылезли из подземелья на божий свет. Зарыли в снег каскетки и лампу. Нашли зарытые кем-то до нас железные кошки и подвязали их к сапогам.

...Хотя стояла полярная ночь, свету хватало, чтобы увидеть рудничный город внизу и верхнюю кромку гор, за которой уже начиналось небо. И даже солнце, в прорывах метели, выставляло над белизной Хибин оранжевую закраину. Но все равно эти горы и синеющие вдалеке леса были ночными. Словно осветительная ракета зажглась и сделала видимыми земные пределы и предметы посреди глубокого сна.

...Мы с Харченко ухватились за канат, провешенный на вогнанных в каменный бок горы железных трубах, и полезли к вершине Юкспора. Харченко нес в рюкзаке сорок пять килограммов цемента на фундамент под метеостанцию.

Он двигался кверху хотя и не споро, но с размеренной неуклонностью привычного горного ходока. Местами отпускал канат, и ноги его точно выбирали себе опору. Он шел, как вьючный олень, не опускал глаз к тропе, не останавливался на раздышку.

Канат был наморожен до белого каления. Я перебирал его руками и повисал на нем. Ноги плохо держали на этой скале. Горели ладони, и млели от перегрузки мышцы рук. Задувала к тому же пурга...

Пройдя метров сто, Саша стал на приступочке, не снимая мешка.

— Неужели нельзя здесь подъемник сделать, хотя бы лебедку? — спросил я его.

— Лифт сделали в горе, — сказал Саша, — можно за день обернуться. В девять часов утра нагрузился, пошел, а к шести уже дома. А в прошлые годы мы с той стороны на Юкспор ходили, из поселка Юкспориок... Там положе подъем, зато снегу, бывало, навалит вот так вот, по горло. Один кто-нибудь впереди идет, протаптывает, а мы следом груз тащим. Ну, менялись, конечно. Сперва один передом ломится, потом другой. Целый день на подъем уходил... А теперь-то всего триста метров подыматься.

— Лошадиная работа...

— Пробовали на лошади груз подымать на Юкспор. Лошади не взойти тут. Круто. А я вот уже шестой год в Снежной службе.

Снежная служба основана была трестом «Апатит» в Хибинах в 1936 году для противодействия лавинам горного снега — бедствию неизведанному и огромному по своим губительным результатам.

...В ночь на пятое декабря 1935 года с горя Юкспор сошла снежная лавина. Она повалила в поселке Кукисвумчорр три двухэтажных дома, и тем, кто остался в живых, пришлось выгребать из снеговой лавы мертвых жен и детей. Был траурным наступивший день. Весь трест «Апатит» работал двое суток на скорбных раскопках.

Зима 1937/1938 года началась в ноябре с метели, и метель продула без послаблений сто сорок дней и ночей. Только бомбовый грохот лавин перекрывал этот вой. 16 февраля упала лавина с Апатитовой горы. Метеорологи предсказали угрозу. Шахтеры были эвакуированы с лавиноопасного участка рудника имени С. М. Кирова и пережидали опасность в бревенчатом доме столовой у подножья горы. Прогрохотав, лавина остановилась в полсотне метров от дома. Но поднятая ею воздушная волна подхватила дом вместе с людьми и расшибла его о каменную стену стоявшего поодаль здания.