Пульс Хибин. Сборник

«Сотрудница четвертого магазина ЗРК Суховольская внесла свои 15 рублей на совхоз и обратилась с призывом ко всем сотрудникам магазинов № 4 и № 8 кооператива последовать ее примеру».

И следовали. И вносили свои гроши в общее дело. И складывались из них тысячи...

Посевная площадь тогда, в 1931 году, составляла три гектара. Через пять лет она выросла в несколько сот раз.

К концу 1932 года молодой город избавился от палаток, землянок, шалманов. А население его стало уже 31 700 человек. Нужны были свежее молоко, мясо, овощи...

В первые же годы урожаи «Индустрия» получала немалые. Турнепс вырастал такой, что один изрубишь — и корова сыта. Картофель розовел тугими клубнями, репа была сочна, травы шли в рост, наливались тугим зерном удивительные ячмени...

Первый директор «Индустрии» Николай Кузьмич Гладышев был энергичным и волевым, прошел школу Красной гвардии, где экзаменами были бои, а оценками — победы. Был свободен от лобовой категоричности суждений, хотя решения принимал непоколебимые. Следовал им сам и других учил делать то же. Но никогда Николай Кузьмич не нарушал того, что называем мы сейчас этикой руководства и наукой управлять.

Вот как рассказывает об этом в своих воспоминаниях Михаил Федорович Онохин:

«Некоторые специалисты в первое время с недоверием относились ко мне как молодому выдвиженцу. Возвращаясь из командировки, Гладышев внимательно выслушивал и меня и других руководителей. Одобрял мои действия. А потом, оставшись со мной один на один, нередко беседовал со мной. Указывал на мои недостатки в руководстве и советовал, как их в дальнейшем избежать...»

* * *

Поначалу в совхоз завезли комолых финских буренушек. Были они крутонравны, молока много не давали, но зато вкус оно имело отменный. Густое, желтое — сливки, а не молоко!

Одновременно с ними были завезены беспородные коровы из Ленинградской области и группа ярославской породы — в качестве улучшающей для беспородного скота.

...Особенно «черными» оказались зимовки 1936/37 и 1937/38 годов. Телята рождались слабыми, рахитичными, их убивал авитаминоз.

Специалисты ломали голову: как быть? Искали выход.

И пришла им на ум счастливая мысль: организовать подкормку озерным илом сапропелем. Ил собирали в Тикозере, в водах Щучьего. И коровы с удовольствием лизали озерную жижицу.

К отелам готовились тщательно — чистота, обильное, полноценное и разнообразное питание, покой. Доярки в хлопотах сбились с ног... И дело поправилось. Беда прошла.

Было бы ошибкой думать, что заслуга в этом одного только «озерного киселя». Глядя, как чахнут, застаиваются в помещениях животные, доярки стали выгонять их на улицу. А чтобы прогулка была полезнее, гоняли их по расширенным к этому времени загонам, бодрили. И улучшался у животных аппетит, пропадала вялость...

Вскоре поняли, что и темнота длинной зимы наложила свою печать на состояние стада. Осветили дворы электричеством, построили новые просторные помещения (вопреки первоначальным предположениям, что из-за северных холодов они должны быть поменьше).

А вместе с тем постепенно заменили нежных «ярославок» и капризных «иностранок» на испытанный Севером холмогорский скот.

Война оставила в совхозе немногих. Женщины, инвалиды да старики делали все, чтобы не растерять стадо, его племенное ядро. Еще труднее стала работа доярок: приходилось работать по две-три смены. Вывозили навоз на поля, чистили, мыли, скребли, выдаивали северных буренушек, чтобы тут же отправить молоко по адресам назначения.

Но нехватка людей сказывалась. Разрушались тщательно прорытые для осушки болот канавы, заболачивались луга. Не хватало кормов. Более чем в четыре раза снизились удои.

...Годы ушли на восстановление хозяйства. Но уже в 1950‑м был достигнут довоенный уровень удоев, уровень 1940 года, того самого, в котором за высокие достижения коллектив хибинской «Индустрии» был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

К середине 50‑х годов около двухсот племенных коров стали давать в среднем по 4534 кг молока в год.

Евгений Иванович Быстров приехал в хозяйство в конце 1963 года, после того трагического случая, когда ночью на одной из ферм «Индустрии» от короткого замыкания в электросети погибло сразу 34 коровы. Этому предшествовала поломка насосов. Прекратилась подача воды, где-то замкнуло ток на автопоилки и на металлические цепи, которыми привязывали животных к стойлам.

Новому директору бросилось в глаза прежде всего запустение. Коровники крыты полусгнившей дранкой, протекают. Начатое было строительство дорог так и не завершено. В плачевном состоянии находились поля, осушительные системы. Люди работали много, но зарабатывали мало и не видели результатов своего труда. Начинали угасать, таять даже самые упорные надежды, стихал самый горячий энтузиазм. Но оставался в «Индустрии» костяк, ядро — люди, которые многое умели и могли.

Быстрову надо было сконцентрировать их силы на главном, а прежде — определить это главное и с помощью самого ядра — специалистов и рабочих — найти пути и способы преодоления крутых, как бока скал, проблем. Шел 1964 год.