Пульс Хибин. Сборник

Через два года на торжественном собрании, посвященном первому Всесоюзному дню работников сельского хозяйства, директор скажет:

— После нескольких тяжелых для хозяйства лет в 1965 году «Индустрия» вновь вошла в число лучших сельскохозяйственных предприятий Мурманской области по большинству производственных и экономических показателей. Выполняя решения мартовского Пленума ЦК партии, трудящиеся нашего коллектива проявили высокую организованность, сплоченность, вложили свой большой тяжелый труд...

Он знал, что такое тяжелый труд. Он вырос на этой земле. Мальчишкой, окончив шесть классов Зашейковской школы, пошел он на лесокомбинат, потому как был старшим мужчиной в семье. Работал слесарем, трактористом, шофером. Потом была армия — особый этап в его жизни. Служил в артиллерии, командиром орудия. Там же вступил в партию.

После демобилизации попал на строительство обогатительной фабрики в Африканде. Коммунисты стройки избрали его секретарем партийной организации. Затем, по рекомендации Кировского городского комитета партии, стал слушателем Вологодской совпартшколы. Его имя — в числе первых ее выпускников. Незадолго до окончания совпартшколы поступил в Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Окончил ее, будучи уже инструктором областного комитета партии, работая в одном из ведущих его отделов — сельского хозяйства. В эти годы он много ездил по совхозам, колхозам, подсобным хозяйствам области, многое видел. Видел поля — то щедро зеленеющие, то побитые внезапными летними морозами. Упорство и труд людей. Именно тогда укреплялось в нем глубокое уважение к мозолистым рукам и желание сделать все, чтобы труд на земле стал легче.

Первый секретарь областного комитета партии, отправляя Быстрова в Апатиты, дал ему три наказа: навести в хозяйстве порядок, сделать все, чтобы труд стал механизированным, организация его — современной и чтобы условия жизни были в «Индустрии» не хуже городских.

Это была программа партии. Быстрову предстояло осуществлять ее в крохотном уголке огромной страны, на Крайнем Севере Нечерноземья, но от этого не менялись ни суть дела, ни его сложность. И от того, как он, Быстров, осуществлял эту программу у себя, как тысячи таких, как он, директоров и председателей делали свое дело, — от этого зависело то общее, что предстояло им свершить всем вместе.

Ему повезло в одном: его знали в хозяйстве и уважали. Поэтому он сразу нашел здесь единомышленников, не было периода мучительного одиночества, борьбы за союзников. «Индустрия» обладала хорошими традициями, и трудности, вызванные войной, не смогли их разрушить.

Только поэтому сравнительно легко удалось всем им сделать почти невозможное — за полтора года добиться успехов, за которые девять рабочих и специалистов были награждены орденами и медалями, большая группа передовиков производства отмечена медалями ВДНХ.

С особым чувством, глядя в светлеющий знакомыми лицами праздничный зал, называл он имена:

— Высшей правительственной наградой страны — орденом Ленина награждена доярка Анна Михайловна Дзюбина. Орденом Трудового Красного Знамени награждены доярки Прасковья Петровна Ребезова и овощевод Пелагея Митрофановна Сухобокова. Орденом «Знак Почета» — птичница Евгения Александровна Васильева, главный агроном Ясон Михайлович Булейшвили и доярка Надежда Николаевна Печерина. Медалями «За трудовое отличие» и «За трудовую доблесть» награждены бригадир слесарей Виктор Яковлевич Модин, управляющие отделениями Анастасия Михайловна Воскресенская и Николай Дмитриевич Бугаев...

Он называл этих людей — лучших из лучших, и зрело в нем то отношение к ним, которое однажды заставит его признаться: «Таких людей я готов на руках носить»...

Неровный и нелегкий путь к сегодняшней «Индустрии» продолжался. И каждый шаг этого пути памятен Быстрову. Потому что из проб, ошибок, побед и целеустремленности складывался их общий опыт освоения северной окраины Нечерноземья.

В середине 60-х совхоз стал подсобным хозяйством объединения «Апатит».

С раннего утра до ночных зорь проводил Быстров летние дни в хозяйстве. Здесь всегда нужна была кому-то его помощь, требовалось его вмешательство. Он ухитрялся не упускать ничего — от состояния полей до выпуска «молнии» в честь очередного рекорда. А эта осень была богата рекордами. И директор следил за тем, чтобы ни один из них не обошла вниманием месткомовская комиссия, чтобы о каждой новой победе в поле узнали все. Это подхлестывало, делало борьбу за заготовку кормов напряженной и ощутимой, и пульс ее был в осенние дни для Быстрова самым главным на свете.

Иногда он позволял себе небольшую роскошь. Когда затихали дожди и выдавалось ясное утро, он шел в хозяйство пешком. Двадцать минут дороги до правления успокаивали, упорядочивали ритм гудящих дней, давала ему небольшую передышку — возможность увидеть гусиную стаю в небе, услышать шелест первых срывающихся с еще зеленых деревьев листьев.

Он еще с вечера продумывал весь предстоящий день. Двадцать минут пути позволяли ему отвлечься, расслабиться, взглянуть на весь сегодняшний день в связи с прошлым и будущим, сравнить их.