Пульс за сто

Возможно, со стороны критика это была только поза, желание покрасоваться перед сильными мира сего? Или все-таки правда? Геннадий Иванович почувствовал, что ему становится душно. Он открыл окно в кабинете, но это не помогло. Душили стены. Или ему так казалось? Карпов накинул пиджак — вечерами еще было холодновато — и отправился на прогулку.

Возле дома он заметил Кристину. Одетая в затертые джинсы и клетчатую мужскую рубашку с закатанными рукавами, та копала яму посреди газона. Внушительная горка свежей земли высилась рядом. Поодаль на траве в окружении открытых мешков лежал саженец какого-то дерева. В Геннадии Ивановиче немедленно проснулся джентльмен.

— Вам помочь? — спросил он.

Кристина обернулась.

— Помочь? — Она воткнула лопату в землю. — Женщине, которая вряд ли знает, кто такой Алоизий Могарыч?

Карпов подошел ближе.

— И сколько вы намерены меня этим попрекать?

— Не берите в голову. В любом случае, одежда у вас не для земляных работ.

— Что с того? Если испорчу — ваш хозяин купит мне новую. Ведь мы здесь на полном пансионе.

Кристина подняла с земли дерево.

— Термин выбран неудачно. Олег Михайлович мне не хозяин.

— Тогда и вы не берите в голову. Давайте хоть дерево подержу.

Карпов положил пиджак на ближайшую скамейку и взялся за саженец, но тут же отдернул руку. Дерево оказалось колючим. Кристина сняла перчатку с левой руки.

— Держите.

Перчатка, разумеется, была Геннадию Ивановичу мала, но для этих целей годилась. Он осторожно обхватил дерево за ствол.

Кристина засыпала дно ямы гравием.

— Я думал, в таких домах для этих целей держат садовника, — заметил Карпов.

— И вы не ошиблись. Но у некоторых людей бывают увлечения. Ставьте.

— По-моему, сначала нужно полить.

Кристина посмотрела на литератора.

— Мы что, родственные души?

— Нет. Моя мама… увлекалась садоводством. Я часто ей помогал.

— Что ж, послушаем вашу маму.

Кристина отошла и вскоре вернулась с лейкой. Карпов осторожно поставил дерево в яму. Расправив корни, Кристина забросала их землей, а потом, присев на корточки, принялась разравнивать грунт. Геннадий Иванович, убедившись, что саженец стоит крепко, опустился рядом. Каждый из них мог работать только одной рукой, одетой в перчатку. Поскольку руки были разными, плечи невольно соприкасались. Это повергло Карпова в смущение. Давненько ему не приходилось находиться так близко от красивой молодой женщины. Геннадий Иванович осторожно скосил глаза — и еще больше смутился, поскольку расстегнутая на две пуговицы рубашка открывала рискованные перспективы. Он поспешно отвел взгляд.

— Как вы объяснили маме свое отсутствие? — Кристина попыталась сбросить со лба непокорную прядь, но влажная кожа не отпускала волосы. — Или вы не настолько близки, чтобы в этом нуждаться?

— Моя мама погибла. Уже давно.

— Простите. Не знала.

— Я думал, вы знаете о нас все.

— Ко мне это не относится. — Кристина выпрямилась и сняла с руки перчатку. — Готово. Теперь надо снова полить.

Карпов послушно поднял лейку.

— А теперь идемте ужинать, — Кристина собрала инструменты. — Я ужасно голодна. Только сначала — в душ.

Вообще-то Геннадий Иванович собирался пропустить ужин, чтобы не встречаться с Лучинским. Но теперь он не решился возразить. Да, в общем-то, ему и не хотелось.

20.15

Женщина, только что вышедшая из душа, выглядит как Венера, родившаяся из пены морской.

«И почему мне казалось, что она похожа на киборга?» — подумал Карпов, когда Кристина появилась в столовой, одетая вполне по-домашнему. Длинные волосы, наскоро собранные в хвост резинкой, лишили ее последнего сходства с героиней культового блокбастера.

К радости Геннадия Ивановича Лучинский уже поел. Прислуга, по-видимому, решила, что второй постоялец сегодня не придет и убрала со стола. Но для закоренелого холостяка не составило труда восстановить сервировку, изучив содержимое окружающих шкафов и бездонного холодильника. Нарезать колбасу и сыр, помыть овощи, вскипятить чайник — все это Карпов проделал на автомате.

Кристина придирчиво оглядела стол.

— Что ж, предварительную подготовку оцениваю на четыре с плюсом. Осталось добавить совсем немного.

В числе немногого на белоснежной скатерти появились грибы, красная рыба, икра и поджаренные ломтики хлеба, словно по команде выскочившие из тостера, когда Кристина ставила на стол последнюю тарелку.

— Я предпочитаю пить чай сразу. Вам налить?

Карпов согласился, хотя чай не очень жаловал, предпочитая кофе. Приглашений к трапезе никто не делал. Они просто сели за стол и начали есть.

— О чем будете писать дальше? — спросила Кристина. — Уже решили?

— Нет. После сегодняшнего… творческого вечера писать не так-то просто.

— Хотите знать мое мнение?

— Ваше? — удивился Геннадий Иванович. — А вы разве…

— Да, я слышала, как вы читали. Мне понравился ваш герой.

— Герой. — Карпов уловил разницу. — Не рассказ.

— Не придирайтесь. Рассказ как рассказ. А вот герой… с ним бы я с удовольствием встретилась еще раз. У нас, девочек, свои критерии.

— Спасибо. — Геннадий Иванович посмотрел на собеседницу с подозрением. — Если это, конечно, правда, а не фальшивый комплимент из сострадания.