Пушистая катастрофа

Могла. Я могла это сделать. Сразу же могла, и не мерзла бы, и не страдала…

Но когда промокла, первым делом подумала о том, как доберусь до волка и буду

долго ему жаловаться на нечеловеческие условия труда, и как-то не сообразила, что могу

не мучиться.

Это же выходит, я так хотела, чтобы меня пожалели, что сама себя чуть не

заморозила?

Осознание того, что я сама себе злейший враг, настолько меня поразило, что я даже

сопротивляться перестала и позволила Хельму меня вытащить.

И висела я в его руках, жалобно поскуливая, потому что… да как я могла? Как я

могла так с собой поступить?!

— Я принесу тебе полотенце, — пообещал волк, опустив меня на подоконник и

потянувшись закрыть окно, которое благодаря моей неожиданности так и осталось

открытым.

— Себе принеси, — тявкнула оскорбленно и выскользнула на мороз, чтобы там, на

каменном выступе, хорошенечко просушиться. Горела я так хорошо, что мой

подпаленный след должен был остаться, наверное, здесь навсегда как напоминание

Хельму о моем позоре.

Волк терпеливо ждал, пока я закончу, пропустил меня в кабинет и наконец закрыл

окно.

Одну, самую верхнюю пуговицу на его рубашке я действительно оторвала, остальные две оказались удачливее и просто расстегнулись.

За испорченную одежду волк меня не ругал, даже не обратил на это внимания, выслушал отчет и уточнил место, где я спрятала клад.

— А у тебя какие новости? — спросила я, теребя кончик хвоста и пытаясь решить, правда ли мне хочется обратно в человека превратиться, или просто кажется.

— Поиски Деккара продолжаются. Но отчеты… — он покосился на стопку листов

перед собой, — неутешительные. По ним следует, что никакого Зафрэ Деккара в городе

нет. Комнату он не снимал, ни в одной лавке, ресторане, кафе или трактире замечен не

был. Никто из нижних кварталов никогда его не видел. Осведомители молчат.

— А если он и не живет тут? А… я не знаю, телепортами пользуется? Вы же, забавные человечки, столько всего интересного насоздавали.

— Любая телепортация между городами, стационарная или частная, фиксируется и

записывается по умолчанию. Эти списки мы тоже проверили. В дни, когда Деккар был в

городе, странных перемещений не было.

— Или их просто не засекли.

— Анха, человеческий фактор исключен, все работает на магии.

— На амулетах? На артефактах? И ты думаешь, что эта ваша смешная магия

способна остановить артефактора уровня Зафрэ? — Я нервно дернула ухом, не очень

довольная тем, что волк так слепо верит в людские игрушки. — Ты хотя бы

представляешь, сколько всего вы, люди, не замечаете, потому что не хотите этого видеть?

— Например, необычные умения высшей нечисти?

— Да хоть бы и наши умения! Босс, давай просто признаем, что люди глупые, а

мир сложнее, чем может показаться, и случиться в нем может даже то, что кажется

невозможным.

Хельму почему-то улыбнулся, а через мгновение уже вовсе смеялся.

— И что смешного я сказала?

— Прости. Ты права. Во всем права. Но знаешь… никогда не думал, что настанет

день, когда меня будет отчитывать мелкая ушастая нечисть.

Я прижала уши к голове. Можно подумать, он ждал, что когда-нибудь его будет

отчитывать нечисть огромная и клыкастая…

***

В завершение сложного дня, в то самое время, когда от жизни уже не ждешь

никаких неприятностей и мечтаешь только о теплой постельке — в отсутствие Эдит

постельке не сильно теплой, пугающе большой и пустой, — прямо в доме Хельму нас

ждал сюрприз.

— Как это понимать? — Юстина атаковала волка с порога, размахивая его

запиской. — Почему ты хочешь меня отослать? И почему я должна ждать тебя столько

времени?

Хельму на мгновение застыл на пороге, будто размышляя, а не стоит ли отступить, спасая свои нервы.

Но отступать было некуда, наша карета уже уехала, и волк шагнул вперед.

— Мне тоже хотелось бы знать, зачем ты меня ждала, когда должна была собирать

вещи, — сохраняя невозмутимый вид, ответил он.

В обычное время я бы уже спрыгнула с плеча Хельму и со всех лап неслась в

столовую посмотреть, накрыт ли стол, но сейчас, в присутствии воинственной

родственницы Эдит, осталась сидеть на месте в ожидании представления.

Волк сам, не церемонясь, за шкирку снял меня с плеча, пересадил на самый верх

напольной вешалки и начал неторопливо расстегивать пуговицы пальто.

Устроившись на своем новом насесте, не таком удобном, как плечо волка, я в

предвкушении посмотрела на закипающую Юстину.

— Почему я должна уезжать? — запальчиво спросила она.

— В письме…

— Вот именно, Хельму, ты написал о каких-то преступниках и неспокойной

обстановке в городе, но разве в Оверане сейчас не опаснее, чем здесь?

Волк повесил пальто на крючок и только после этого ответил:

— Для тебя нет. Юстина, прошу, пойми, ситуация вышла из-под контроля. Я не

успеваю за происходящим, и вероятность того, что с тобой что-нибудь случится раньше, чем я решу проблему, слишком велика.

Она нахмурилась, поджала губы и посмотрела на меня.

— А ты что скажешь?

За всеми событиями прошедших дней я как-то забыла, что Юстина была

свидетельницей моей позорной поимки и знала про мою разговорчивость.

— Скажу, что с тобой может случиться что-нибудь плохое раньше, чем МЫ решим