Пушкинские убийства

– Даже не потрудилась написать прощальную речь самостоятельно. Филолог нарасхват, – заключила Лилит, открыв первую ссылку по запросу «слова скорби на похоронах».

– Не хочу перетягивать одеяло в такой день, но Тристан со вчерашнего дня так и не вышел на связь. Да и сейчас его тут не видно, – осмотрелся Алтай.

– Ну вот, теперь и я занервничала. Он же в порядке? – вздрогнула Эмма, от напряжения схватив парня за руку.

Гомес слегка прикусила нижнюю губу и через пару минут поспешила удалиться из зала.

* * *

(Общежитие, комната Тристана)

– Исчез как след дыхания на зеркале, – констатировала факт Лилит, меря шагами уже до миллиметров знакомое ей место.

Вскоре её взгляд привлёк торчащий из-под дальней стенки тумбочки угол ватмана.

– Ретроградную амнезию у себя не диагностирую, но не припомню, чтобы ты рисовал, – потянула за край листа Гомес.

С картины на неё кошачьими глазами смотрела миниатюрная шатенка в чёрном платье и с картами таро в руке, которые она держала веером.

* * *

(Один год назад)

– Ты правда веришь в эту мистику? – наблюдал за тем, как девушка старательно раскладывает на полу карты, Тристан.

– Ты же веришь, что сможешь окончить институт, – съязвила Лилит.

– Справедливо. Паранормальные явления, – широко улыбнулся Морозов. – Сделай расклад на экзамен по фонетике.

– Тебе при любом раскладе идти на пересдачу, – закатила глаза шатенка.

– Сделаю вид, что этого не слышал, – ответил тот. – Тогда погадаем на любовь. Очень любопытно узнать мысли и чувства одной особы, которая их тщательно скрывает.

Лилит молча стала выкладывать карты. Двойка кубков. Туз кубков. Влюбленные. Мертвецки бледную кожу парализовал багровый румянец.

– Тут что-то про смерть. Не могу прочитать, – сложив карты веером мастью внутрь, девушка спрятала их от глаз парня.

– Врушка, – Тристан со спины крепко обнял девушку согнутой в локте рукой и потрепал по волосам.

* * *

– Что ты тут делаешь? – послышался с порога отстраненный голос парня.

– Не знала, что ты теперь рисуешь, – вернула картину на место Лилит.

– Тренировался, – с долей напряжения в голосе выдал Тристан.

– Моё упущение. Талант всё же есть,– перевела взгляд в пол шатенка.

– Я не нуждаюсь в твоей оценке.

– Ты не пришёл на похороны.

– И без того настроение паршивое, – злая усмешка изменила лицо Морозова. – Уходи, Лилит. Можешь передать Алтаю, что я в норме.

SMS-сообщение от неизвестного номера:

«Лили, это Алекс. Булгаков. Извини, что так бурно отреагировал вчера. Стресс, похороны, давление отовсюду. Это нелегко. Давай встретимся завтра на концерте. Я расскажу всё, что знаю»

Гомес решительным шагом направилась к двери, застыв на пороге. Но, так и не обнаружив нужных слов, покинула помещение.

* * *

(Общежитие, комната девушек)

– Почему ты на меня так смотришь? – раздраженно спросила Лилит, когда поймала на себе сверлящий взгляд соседки. – Тристан в порядке.

– По чьим меркам в порядке? – скрестила руки Эмма. – Для тебя он и с петлёй на шее будет «в норме».

– По общепринятым.

– Верится с трудом… Ты тоже выглядишь мрачно. Даже для тебя, – Миллер переместилась на край кровати рядом с подругой.

– Ты знаешь, как я не люблю намёки? Скажи прямо, и закроем эту тему.

– Когда вы встречались в прошлом году, ты была другой. В хорошем смысле. Более эмоциональной… Улыбалась, смеялась, грустила, иногда даже плакала…

– Не увлекайся, – прервала лирический порыв соседки Лилит.

– Я просто беспокоюсь… Решать тебе, – пожала плечами Миллер, вернувшись на своё место. – Спокойной ночи!

Наступила привычная тишина, всегда сопровождающее погружение всей сущей действительности в сон.

– Исключительно не обнаружила в памяти момент, где бы я плакала, – спустя некоторое время нарушила идиллию Гомес.

– Я же это так… Образно говоря, – сквозь сон протянула блондинка.

* * *

(Институт русского языка им. А.С. Пушкина, актовый зал)

– А вот и мои любимые волонтёры! – ещё издалека приметила тех преподаватель психологии. – Готовы сегодня вечером помогать и наполнять людей радостью?