Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011

К.: Но до этого они не могли это говорить потому, что не было средства, чтобы это говорить. Они просто узнавали средства для того, чтобы это говорить. Слова для этого.

С.: Так что для этого ты должен это делать.

К.: Нет, ничего не должно происходить. Как я говорил на днях, громкоговоритель можно подготовить для произнесения того, что обычно не может произноситься. Вот и всё.

С.: Так что если человек чувствует, что его привлекает самоисследование, ему можно им заниматься?

К.: Это как следующий глоток кофе. Если ты пьёшь кофе, то хорошо пить кофе. Если ты пьёшь чай, то хорошо пить чай. Если ты занимаешься самоисследованием — хорошо. В сновидении это лучшее, что ты можешь делать.

С.

: По какой–то причине мы сидим тут, а не в бассейне.

К.: Но это — самоисследование.

С.: Это то, что я имею в виду. По какой–то причине мы это делаем.

К.: Да, но мне бы, возможно, хотелось сидеть…

С.: …в бассейне?

К.

: Это вроде того, как сейчас, спустя около 80 лет, как Рамана мёртв, есть так много книг и так много интерпретаций, и я знаю, что в Раманашраме есть только то, что его прославляет. Но он был и совершенно другим. Порой он много шутил, и тогда кто–нибудь записывал эти шутки, и теперь они становятся чем–то вроде мудрости. Не знаю.

С.: Да, мы не знаем, что он говорил на самом деле. И он говорил на тамильском. Но я действительно хочу остановить того страдающего.

К.: Да, и я могу лишь указывать — это можно легче всего сделать, просто будучи Тем, что ты есть. Это единственное, что ты можешь «сделать», чтобы остановить всё.

С.: Да, я понимаю…

К.: Это не понимание, это просто бытие Тем, чем ты являешься в глубоком–глубоком сне. Несмотря ни на что. Ты существуешь в абсолютном отсутствии любого присутствия кого–либо, кто знает или не знает. И это существование без страдания, как в глубоком–глубоком сне. Вот и всё.

С.: Но как я могу быть…

К.: В этом нет никакого «как»! Знать себя как То, знать себя сейчас как То, чему не нужно знать Себя, чтобы быть Собой. Это более чем легко.

С.: Почему мы этого не понимаем?

К.: Потому, что Это не нуждается в понимании. Если бы Оно нуждалось в понимании, Оно было бы относительным. Но поскольку Оно абсолютно, Ему никогда не нужно понимать. Оно уже полно, абсолютно, ничему не нужно быть другим. И это действительно абсолютная Беспомощность. Оно не может даже понимать. Нет никакого способа понимания. И, слава Богу, никакой нужды в понимании.

С.: Тогда это означает, что мне нужно просто ждать, пока это не случится?

К.: Ничего вообще никогда не случалось. Это никогда не случится. Ты никогда не будешь знать самого Себя.

С.: Но сейчас я не тот же самый, как в глубоком сне.

К.: Конечно, нет! Твоя Природа сейчас не другая, чем в глубоком–глубоком сне. Твоя Сущность, То, что ты есть по Природе, твоя Самость сейчас То, чем Она является в глубоком–глубоком сне. И в глубоком–глубоком сне нет никакого вопроса о страдании, страдающем, знании, не знании. И просто быть Тем, чем ты являешься в глубоком–глубоком сне, — это просто быть Тем, чем ты не можешь не быть, поскольку ты являешься Тем, что ты есть, в присутствии и в отсутствие этого сновидения. Так что Ты не зависишь от присутствия этого сновидения, чтобы быть Тем, что ты есть. Что бы ни случалось в этом сновидении, Ты уже есть, несмотря на это. Ты — То, что ты есть, никогда не благодаря тому, что случается в этом сновидении. Это более чем легко, быть Тем, что ты есть, потому что ты не можешь не быть Тем, которое есть несмотря на всё, что ты можешь воображать. Но теперь в этом сновидении есть фантом, который не верит тому, что говорят, поскольку он хочет обладать этим. Есть эта тенденция владения. Контролировать, владеть.

С.: Нет, я не хочу контролировать. Я хочу быть вне этого.

К.: Да, это и есть управление. Ты хочешь быть вне самого себя. Поскольку это сама твоя Самость. Это То, что ты есть. Как можно покидать То, чем ты являешься? Что за абсурдная идея — пытаться выйти из того, чем ты являешься! Это То, что ты есть. Не больше и не меньше.

С.: Этот фантом — тоже То, чем я являюсь.