Пустоцвет

- Насчет чего?

- Тебе же... любая... может родить. Любая! Твоего... по крови родного. А тут - от всего отказаться. И ради чего?

- Ни чего, а кого, - невольно грубо вышло, озлобленно гаркнул. Но тотчас осекся, сменив тон на прежний: - Ради себя... и тебя. Не нужен мне никто иной. Только ты... И если не дано... иметь общего ребенка - то я это принимаю. И ничего здесь сверх... колоссального, сверхъестественного нет. Это - мое решение, - твердо, уверенно отчеканил слова. - И мне с ним жить. И пока у меня есть ты, и я счастлив рядом с тобой - пока всего этого мне будет хватать с головой. Я с радостью с тобой усыновлю ребенка. Да и за наших с тобой... поборюсь. Гляди, медицина не стоит на месте. "ЭКО-шмеко"... Че у них там есть? Всё можно перепробовать...

Отчаянно, скорбно рассмеялась я, зажмурившись от боли:

- И все-таки... надеешься. Ждешь.

- А ты? - резво спохватился, расселся в постели. Уставился на меня, да так, что буквально чувствую тактильно его взгляд. Поддаюсь - отрываю веки. Очи в очи. Продолжил: - Или все: сказали - и ты сдалась. Быстро руки опустила. Да?

Виновато, пристыжено прячу взгляд.

Долгие, шумных, тревожных вздохов, мгновения - и сдается:

- Ничего, - будто гром, звук его. Невольно вздрогнула я от испуга. Резво уставилась ему в глаза. Поддается, отвечает тем же: - Решим проблему нашу - и вернемся к этому разговору... И ты у меня уже не отвертишься, - игриво, коварно вдруг заухмылялся мой диктатор. - Будут у нас еще дети, - приказным тоном. - Сами родим или нет - неважно. А БУДУТ.

***

Часа четыре утра было, когда его вызвали на работу.

- А кушать? - взволнованно дернулась я в постели; пытка продрать глаза; увидеть, разглядеть нормально своего мальчика. - Давай хоть завтрак приготовлю? - живо кидаюсь на край дивана - голова невольно пошла кругом.

Но и без того - тотчас пресекает мне путь Пахомов: присев рядом, ловит в сильные, жадные объятия. Прижал к груди, короткий поцелуй в губы. Шепотом на ухо:

- Не надо, зай. Некогда. Там где-то заскочу, перекушу. Ты, главное, сама поешь. В холодильнике что-нибудь да найдешь... - резво отстранился, сорвался на ноги. Шаги по комнате. - А вечером уже привезу что-то более толковое, идет? Как и одежду - скинешь мне потом смс с размерами.

- Костя... - коротко, серьезно обронила я.

- Да? - невольно вздрогнул от удивления, учуяв неладное; резко уставился на меня.

Жгучие, резиновые мгновения - и отваживаюсь. Искренне и всецело осознавая:

- Я люблю тебя.

Вздернул невольно бровями. Округлились очи. Шальные секунды, дабы побороть шок, - и решается, заливаясь смущенной улыбкой:

- А я тебя, Лиз... Очень люблю.

***

Жуткий, пустой день... И пусть интерес брал свое - и изучать доселе закрытую от меня жизнь Пахомова было очень увлекательно, голова все же в основном туманилась другими мыслями: сердце откровенно изнемогало по своему мальчику. Едва обрела - всецело, безоговорочно - и надо отпускать. Волноваться... что, где, как. Лишь бы ничего плохого не произошло.

Честно, даже не представляю... как Ирина всё это выдерживала. Верю. Честно, верю... что она его любила. Какой-то странной, сдержанной, может быть, скрытой... нелепой любовью... Но любила. Ведь иначе просто не может быть - нет. Как можно Костю не любить? Когда он такой искренний, добрый, нежный, заботливый... верный, отважный, веселый... Не смотря на все "но", он хороший. Очень хороший...

Закачать в негодовании головой и шумно вздохнуть.

Скривиться.

И тем не менее, так плюнуть в душу, так предать...

Хотя... и я не лучше: по отношению к Буранову - тоже демон. Тоже - черти что...

Обмерла невольно у серванта, в мыслях своих потопая. А потому не сразу заметила, осознала, что взором наткнулась на что-то... до боли знакомое. В самом углу, в закромах блестела та самая заколка. Живо открыть стеклянную дверцу - и забраться внутрь, схватить цацку. Нет, не показалось (невольно смеюсь сама себе под нос): кручу в руках вещицу. Надо же... сохранил. Та самая... моя злосчастная заколка, что я моему Костику, моему "Захватчику", в "плату" за доброту, веселье и "лекарство" оставила, небрежно (тайно) обронив в машине.