Путь к океану

— Да ничего. Разве может кто-то жить без сердца. Естественно, воин погиб, истекая кровью на руках у той, которая так опрометчиво погубила его своей любовью.

— Неужели ведьма не знала, к чему это все приведет? — конец баллады меня потряс своей оригинальностью. Я-то надеялась, что юноша превратится в ходячего зомби и будет долго гоняться за девушкой, пытаясь вернуть дорогой орган. А тут такой облом, понимаете ли!

— Ну, как сказать, — Рик продолжал предаваться греху чревоугодия, пододвигая к себе расписную пиалу, — Она ведь ведьма, а они всегда надеются, что все можно исправить колдовством. Возможно, ее любовь была так сильна, что она просто не смогла иначе поступить, а может, наоборот, ей было плевать на какого-то юнца. Говорят, в этом мире и в других есть сотни загадок и тайн, которые ни дар, ни наука не могут разгадать. Но видимо самая большая из них — это женщина. Так что, Лида, не надо у меня спрашивать, почему ведьма вырезала у путника сердце. Скорее ты сама ответишь на этот вопрос. Или даже догадаешься, что было дальше?

— Она умерла… — отчего-то слова сами сорвались с губ, не требуя у меня разрешения прозвучать.

Рик удивленно переглянулся с Сотворителем, но все же нашел в себе силы кивнуть. Музыка тем временем сменилась на более веселую, от которой тело само запросилось в пляс. Над столами снова поднялся шум, в коем я не без труда опознала приглашение. Ренны поднялись со своих мест, некоторые подняли кубки с винами, на разные голоса выкрикивая имя моего приятеля.

— Да ты у нас, оказывается, местная знаменитость, — хихикнул Гервен, пихая Рика в бок. Тот невольно поморщился, но насиженное место покинул. Затем ласточкой взлетел к музыкантам, раздавая воздушные поцелуи толпе. Я удивленно взирала на то, как несколько девушек пронзительно завизжали, а остальные начали медленно сползать в обмороки от счастья. Местных красоток совершенно не волновало то, что Рик не обратил на них внимания. Остальные ренны захлопали в ладоши, поддерживая Эвирикуса.

Эвирикус тонко засвистел, отсчитывая щелчками пальцев такты. Оглянулся на ближайшего паренька со странной пятиструнной гитарой и запел. И только теперь я поняла, насколько же красивый у него голос. Присутствующие реннки, как по мановению волшебной палочки, замолкли, с восторгом прислушиваясь к Рику.

— Эй, Лида, очнись, — Дэрлиан наклонился к моему уху, щекоча его своим дыханием, — Ты же серьезная, взрослая женщина, а не малолетка, пришедшая на концерт очередной рок-звезды.

Наверное, стоило обидеться на подобное замечание, но Дэрл не дал мне этого сделать, улыбнувшись во все свои тридцать два зуба. Знал ведь, что его улыбка действует эффективнее, чем бронированный щит.

— Кажется, я с тобой больше не разговариваю, — напомнила я, скорее даже себе, чем ему. Наглец прищурился, слегка поворачивая голову на бок. Так…

— Это твое дело. Пойдем танцевать. Клянусь, что не произнесу ни единого слова, чтобы ты больше не нарушала данное обещание. Идет?

Ну, и что я могла ответить? На какое-то мгновение что-то внутри восстало против желания утвердительно кивнуть головой. Кажется, это была та часть моего существа, что принадлежала Лидии Мениас. Глупая и всепрощающая Лидка злорадно усмехнулась и силой дернула мою голову вниз. Сотворитель вежливо помог мне подняться и, схватив за руку, потащил на середину поляны. Я беспокойно оглянулась на оставшегося за столом жениха, но того там не обнаружилось. Где-то далеко мелькнули изящные крылышки элемы, а рядом уже вовсю веселился Гервен.

Дэрлиан действительно молчал весь танец, но при этом успел насмеяться на целую поэму. Ко всему прочему, хоть танцевали мы отдельно друг от друга, его пальцы отчего-то успевали пробежаться и по моей руке, и по талии и даже коснуться щеки.

В итоге, когда через полчаса последовало приглашение на второй заход, я решительно отказалась.

— Да ладно тебе, Лида. Я же завтра уеду, и больше ты меня не увидишь, — леквер явно знал, куда бить. От его слов стало так больно, что на мгновение в глазах потемнело. И только мысль о том, что это будет лучше для меня, буквально насильно втиснутая мной в собственное сознание, не дала мне совершить следующую непростительную ошибку.

— Я уже пригласил ее, — Викант обнял меня за плечи, всем своим видом показывая, что дальнейшие пререкания могут кончиться для Дэрлиана плачевно, — Пойдем, милая.

— Пойдем, — ноги сами понесли меня вслед за женихом, выражение лица которого постепенно менялось с раздраженного на довольное. Он фыркнул, заговорчески прошептав:

— Ишь, чего захотел! Все, не позволю больше никому приближаться к моей женщине.

— К твоей будущей жене, — поправила я чересчур развеселившегося гвардейца. Мне же было теперь не до смеха: завтрашний день грозил стать одним из самых ужасных в моей жизни.