Путь к океану

— Сначала я спрятался, спасая свою жизнь, пока моя мать и брат с оружием в руках боролись за чужую свободу. А потом я перестал быть ренном… Я стал существом, которое даже хуже химера, хуже самой отвратительной твари. Продавая жизни, как товар, продавая свободу, как вещи. И теперь сгусток света утренней звезды не отзывается на мои призывы.

— Послушай сюда, Рик. Ты считаешь себя трусом? Считаешь злодеем всех времен? А теперь посмотри на всех этих лекверов: разве это они пошли сюда, чтобы воевать с народом короля Ереха? Нет, их послал сюда Элаймус. Скольких ты убил или продал? Десять, двадцать, сотню разумных существ? А здесь десятки тысяч. И все они обречены на смерть одним мерзавцем — Элаймусом. И после того, как все это закончится, после того, как кровь реннов и сущность лекверов впитается в землю, он лишь прищелкнет языком и скажет: "Чудесно"! Рик, вспомни свою мать… Вспомни, что она говорила тебе.

Последние фразы произносились, словно не зависимо от моего сознания. Как будто их кто-то нашептывал мне. И тут я поняла, что слышала подобное от маленького мальчика-духа, брата Рика. И еще раз, более уверенно повторила:

— Прошу тебя, вспомни свою мать.

Главное не то, что ты сделал… Главное, что ты понял свою ошибку…

— Хорошо, Лида, я попытаюсь. Еще раз, — кивнул ренн, с каждым ударом пульса все больше слабея. Но я почему-то была уверена, что ему хватит сил. Иначе быть просто не могло.

Азули приземлилась на что-то мягкое, теплое и слегка пружинящее. Оглядевшись, она поняла, что ей несказанно повезло. Откройся портал несколько дальше, и ее выбросило бы посреди орущих и дерущихся реннов и лекверов. Андерета спрыгнула с насиженного места, с презрением глядя на распластавшегося у стены леквера. Кажется, именно он послужил "амортизатором" при ее падении из открывшегося телепорта. Что ж, в пещере в данный момент умирало не меньше десяти подобных несчастных, так что особых угрызений совести узнающая не почувствовала. К тому же, кажется, лекверы сейчас были на стороне противника, а это в корне меняло дело.

Схватив в руки камешек размером с голову младенца, Всевидящая мгновенно превратила его в замечательный, остро заточенный меч. Хотя, положа руку на сердце, она бы предпочла притащить сюда весь арсенал, хранившийся в подвалах Дома Сотворителя. Реннов явно теснили, уже повсюду полыхали пожары, еще пока разрозненные, но грозящие скоро срастись в сплошную огненную стену. Главное, чтобы она не опоздала к другому событию.

Это было похоже на полет орла между густо растущими деревьями. Орла с железными крыльями-топорами. В роли птички — сама Всевидящая, в роли леса — лекверы. Женщина буквально скользила над землей и камнями, играючи раня или убивая окружающих противников своим оружием. Там, где не успевал меч, помогала левая рука, способная выдрать горло или сломать позвоночник. В голове узнающей билась только одна мысль: успеть, найти ненормальную компанию во главе с Лидой. Черная, как космос, воронка странного смерча так и стояла перед ее глазами. Она не видела ни падающих тел, ни светящуюся сущность, пока под ноги ей не попался апельсин. Желтый сок брызнул в разные стороны, забрызгав и без того перепачканные кровью штаны. Ругнувшись, Азули, наконец, притормозила, не понимая, откуда на поле брани взялись фрукты. И тут обнаружила то, что искала.

Куча разбросанных по земле круглых фруктов соседствовала вместе с прочими продуктами, которые были пересыпаны осколками разбившихся бутылок с вином и соками. Теперь Азули стало понятно, что вся испорченная, раздавленная и перемешанная с пылью, снедь некогда находилась на столе, теперь поваленном рядом с небольшим домиком. А рядом со стеной домика…

— Лида! — Всевидящая бросилась к человеку, попутно засовывая меч в только что сотворенные ножны, — Что ты здесь делаешь?

— Ты можешь ему помочь? — светловолосая любовница Дэрлиана повернула к Азули заплаканное лицо. Та покорно опустила взгляд на причину Лидкиных слез и едва не ругнулась во второй раз. На земле лежал Сархард, больше известный всем под именем…. Хм… прозвищем Темный. Отлично, значит девчонка считает, что Всевидящая должна помогать повелителю нежити?! Может, ей еще в монахини постричься и следующие пять тысяч лет истязать свою плоть непосильной работой и круглосуточными молитвами?

— Я похожа на идиотку? — закончила свою пылкую речь Азули. Человеческая женщина свела брови, страх в ее глазах сменился гневом.

— А что, только идиотки помогают другим? — парировала она.

— Но это же, темный. Если он сдохнет, несколько миров освободятся от разнообразных зубастых и клыкастых тварей.