Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

В решениях декабрьского (1935 г.) Пленума ЦК ВКП(б), посвященных стахановскому движению, отмечается отрицательное отношение к нему среди части руководителей и инженерно-технических работников[854]. Это и не удивительно — здесь сказывался не только технический консерватизм или нежелание ради погони за рекордами идти на нарушения технологии. Хозяйственники были экономически заинтересованы скрывать резервы предприятий, поскольку в условиях жесткой административной ответственности за выполнение планов они, в какой то мере обоснованно, опасались брать напряженные плановые задания. Стахановские же рекорды грозили спровоцировать у вышестоящих органов завышенные представления о возможностях роста производства.

Неоднозначно относились к стахановцам и рабочие. Директива декабрьского Пленума ЦК о пересмотре норм[855] грозила ударить по заработкам многих из них. Рекорды стахановцев и директивы Пленума «привели к попыткам некоторой чатьи администрации пересмотреть нормы, а иногда и снизить расценки, не создав условий для повышения производительности труда всех рабочих»[856].

Следует отметить, что рекорды многих знаменитых стахановцев — самого Стаханова, кузнеца Бусыгина, обувщика Сметанина — строились на углублении специализации внутри бригад, за счет передачи части функций стахановцев-рекордсменов вспомогательным рабочим[857]. Это также могло вызывать известную напряженность, в том числе и в связи с распределением заработка, поскольку коллективная сдельщина фактически отсутствовала. Индивидуальной сдельщиной было охвачено: в 1924 году — 47,8

% рабочих, в 1928 — 57,05, в 1932 — 63,7 %, в 1936 году — 76,1 %[858]. На индивидуальной сдельщине, таким образом, находилось большинство рабочих, и терять свой сдельный заработок ради того, чтобы быть подсобниками при стахановцах, им вовсе не улыбалось.

Хозяйственники вскоре приспособились к стахановскому движению, сведя его либо к авральному напряжению сил рабочих, когда к тому побуждали обстоятельства, либо к формальному содержанию на предприятии одного-другого рекордсмена. В 1936 году массовое распространение получили стахановские смены, дни, сутки, декады и т. п. Как отмечают историки, эта форма стахановского движения «не была свободна от элементов штурмовщины со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями»[859]. По существу, это была бесстыдная эксплуатация энтузиазма рабочего класса для латания хозяйственных прорех, вызванных пренебрежением к нормальной организации производства.

Это не могло, разумеется, способствовать росту энтузиазма стахановцев. Острой была их реакция и на стремление свести стахановское движение к погоне за отдельными рекордами. На городском собрании стахановцев ленинградской промышленности в декабре 1937 года рабочий завода им. Свердлова Игнатьев говорил: «Руководители наши умеют хорошо подготовить рабочее место для одного рекордсмена, но не заботятся о целых группах стахановцев»[860]

.

Упадок творческой активности масс, обозначившийся во второй половине 30-х гг., был связан не только с бюрократической деформацией хозяйственного механизма, но и ослаблением рычагов политической власти рабочего класса. В середине 30-х гг. замедлилось, а затем практически прекратилось использование целого ряда форм участия рабочего класса в управлении государством, появившихся на рубеже 20-х — 30-х годов. Произошло и сокращение непосредственного представительства рабочего класса в государственных учреждениях. В публикациях на эту тему содержатся лишь отрывочные и разрозненные данные, но и они способны дать некоторое представление о тенденциях происходивших процессов. Например, можно отметить снижение представительства и рабочих, и крестьян в Советах (см. табл. 49 и 50).

Таблица 49

Социальный состав райисполкомов советов

| крестьян | рабочих служащих | прочих

1931 | 44,0% | 30,1% | 24,0% | 1,9%

1934 | 29,5% | 23,1% | 44,0% | 3,4%

^{Источник: Рабочий класс в управлении государством (1926-1937 гг.). М.: Мысль, 1968. С. 94.}

Таблица 50

Социальный состав высшего органа государственной власти — ЦИК СССР

| рабочих | служащих | крестьян

ЦИК СССР 6-го созыва (1931-35 гг.) | 47,6% | 36,7% | 16,3%

ЦИК СССР 7-го созыва (1935-37 гг.) | 39% | 46,1% | 14,9%

^{Источник: История советского рабочего класса… Т. 2. С. 316.}

Следует учесть, что многие из попавших в соответствующую графу рабочих и крестьян были рабочими и крестьянами по происхождению или по прежнему социальному положению, но отнюдь не обязательно продолжали трудиться у станка или в поле. Рабочих непосредственно с производства было в составе местных Советов в 1939 году всего 8 %[861].