Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Но в 20-е годы успехи в борьбе с бюрократизмом были еще достаточно скромными, чтобы быть в состоянии предотвратить рост бюрократических тенденций в хозяйственном аппарате. Вряд ли стоит главную вину за это положение взваливать на тех, кто нес на своих плечах главную ношу борьбы с бюрократизмом. Как я уже отмечал, экономические условия нэпа создавали питательную почву для бюрократизма, и С. Орджоникизде не случайно сказал на XV съезде: «Это частичное возрождение бюрократизма было так же неизбежно, как после перехода к новой экономической политике неизбежно было частичное возрождение капитализма в нашей стране»[188]. Другой объективной причиной развития бюрократических тенденций было противоречие между далеко еще не ликвидированным бюрократическим извращением пролетарского государства и вступлением в новый этап социалистического строительства, выходом на новую ступень социалистических производственных отношений. Выхода на эту ступень с явно незрелыми предпосылками, мы обрекали себя на обострение проблемы бюрократизма: «Отсюда, из несоответствия между системой сложившегося в восстановительный период управления и вновь вставшими задачами социалистического строительства, то обострение бюрократизма и то обостренное отношение масс к бюрократическим извращениям, которое несомненно наблюдается теперь»

[189]. Отступать было некуда. Возможности постепенного, «обходного» пути к социализму близились к исчерпанию. Оставался один выход — вести упорную, настойчивую, систематическую работу по привлечению трудящихся масс к самостоятельному историческому творчеству новых общественных отношений, к подчинению этим массам всей работы государственного и хозяйственного аппарата. «Я считаю этот вопрос сейчас самым основным вопросом нашего дальнейшего бытия, — писал Ф. Э. Дзержинский за месяц до смерти. — Хозяйственник, не привлекший поддержки рабочих, которыми он руководит, не может выполнять поставленных перед нами задач»[190]

.

Перспективы социалистического строительства, выдвинутые в пятилетием плане, грандиозный размах предполагавшихся хозяйственных работ требовали трезвого понимания объема тех трудностей, которые неизбежно возникнут на пути осуществления этого плана. А тревожные симптомы уже были налицо.

Администрация предприятий в осуществлении рационализации производства и проведении режима экономии зачастую вступала на путь ухудшения качества продукции. Встревоженный этими явлениями, К. Бауман призывал со страниц журнала «Большевик» вести «борьбу против явных извращений линии партии, когда ухудшают качество товаров, подменяют лучшие сорта худшими и т. д.»[191]. Такого рода явления вряд ли можно отнести лишь к злой воле администраций предприятий, к ее нежеланию следовать предписаниям центральной власти. Пожалуй, дело обстояло как раз наоборот. Хозяйственники на местах попадали во все большую зависимость от административного нажима сверху.

«Сейчас же налицо именно безответственность командования; дискредитировать и снять с работы может с излишней легкостью и ВСНХ и РКИ и партия, профсоюз, местные организации, рабкор, сотоварищи, специалисты… — писал не без запальчивости Я. Весник. — …Наконец, никто не мешает любому из указанных органов свалить свою вину на хозяйственников (в этом деле уже выработаны стандарты: например, когда план, проведенный вышестоящей организацией, на деле не оправдывается, то виноват всегда хозорган, хотя бы он в свое время возражал против плана)»[192]

.

Понятно, конечно, что хозяйственники тоже были отнюдь не безгрешной стороной, и провалы планов объяснялись не только ошибками вышестоящих организаций. Но тревогу вызывало то, что под пресс административного нажима попадали зачастую как раз не худшие представители хозяйственных кадров. «Особенно вредным недостатком в хозяйственнике считается излишняя инициатива и активность; когда этакие качества проявлены, то срыв работы хозяйственника, безответственные нападки на него и его уход от дела обеспечены; ведь в этих случаях второпях иногда мозоль отдавишь одному из многих стоящих по дороге или вообще нарушишь тишину и порядок; а у нас ведь выработана уже ужасная терминология чиновничьей мертвечины, засасывающей всякое живое дело, это — трафареты: „не сработался“, „бузит“, „склочник“»[193]. Эти с болью написанные строки, продиктованные тревогой за судьбу развертывающегося социалистического строительства, завершались недвусмысленным предостережением: «Надо торопиться с исправлением вышеуказанной обстановки, ибо чиновничья приспособляемость и вырождение активности растут на глазах»[194].