Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Потребительская кооперация, тем самым, потенциально может рассматриваться как экономическая форма, способная втягивать массу своих участников в создание канала планомерной связи между производителями и потребителями. Вообще планомерное производство возможно только в том случае, если оно опирается на массовый учет экономических потребностей всего населения. Поэтому стоит задача перехода от учета потребностей населения через торговлю, через рынок, к выработке собственных, свойственных планомерному ведению хозяйства форм такого учета. И в этом смысле потребкооперация открывала возможность формирования массовой социальной базы такого учета.

Такая же массовая социальная база была необходима для всех отраслей плановой работы. И поэтому реальный охват плановой работой промышленности и всего народного хозяйства мог идти на основе не одного лишь совершенствования учета, статистики, технических приемов плановой работы, но прежде всего в меру установлении реальных массовых связей между производителями и потребителями при участии плановых органов. Поэтому, не преувеличивая реальных достижений в этой области, задачи роста планового ведения хозяйства можно было ставить с сугубой осторожностью.

«Легко себе представить, — писал С. Г. Струмилин в 1925 году, — что это за архибюрократическое произведение получилось бы, если бы Госплан СССР, сидя у себя, в Москве, на Воздвиженке, взял бы на себя роль всесоюзной няньки или какого-то попечительного провидения по отношению к каждому захолустному тресту, до которого в три года не доскачешь»60

. Сами работники высших хозяйственных органов прекрасно осознавали, что плановое хозяйство нельзя провести, не опираясь на инициативу и самостоятельность на местах. Ф. Э. Дзержинский в одном из своих выступлений перед хозяйственниками подчеркнул: «Плановое хозяйство не должно быть рассматриваемо так, что там есть Главметалл, ВСНХ, он за нас думает. Наш плановый централизм должен заключаться в том, что мы должны объединить нашу инициативу, инициативу наших хозяйственников, и вместе с тем нашим хозяйственникам давать указания, в каком направлении, для каких целей они должны планировать. Следовательно, у нас должно быть объединение и плановой инициативы и планового ведения хозяйства на местах»61.

Думается, далеко не у всех хозяйственных кадров было столь трезвое понимание плановых задач, и немалое влияние имели отголоски эпохи «военного коммунизма», сводившие едва ли не всю задачу планирования к «писанию планов», надеясь в их практическом осуществлении вряд ли на что-либо более глубокое, чей энергичный организационный нажим. Тем более, что вполне обоснованная тяга к высоким темпам экономического роста могла дополнительно подстегивать такого рода настроения.

Думается, во многом прав был профессор Н. Д. Кондратьев, когда нападал на этот плановый фетишизм. «Действительно, — писал он в 1927 году, — мы, в сущности, не знаем, велики ли у нас фактически посевные площади интенсивных и других культур, мы не знаем, каково у нас фактическое количество скота, мы не знаем, ошибаемся ли мы в этих фактических цифровых данных на 5 или 25 %,

и тем не менее строим детальные погодные цифровые расчеты на длительное будущее, строим их с точностью до десятых процента, убеждая себя и других, что вскрываем реальные перспективы интенсификации и т. д.»62.

Думается, небесполезно было бы прислушаться к предложениям Н. Д. Кондратьева давать плановые наметки не в однозначном цифровом выражении, а с указанием вероятной ошибки; делить плановые задания на те, где желательно превышение заданий, и те, где, наоборот, желательно снижение против плана (показатели материальных и финансовых затрат)63.

Выступления Н. Д. Кондратьева подвергались в то время резкой критике, и часто, на мой взгляд, — за дело. Скажем, в уже цитированной выше статье он так ставит проблему планирования; «Совершенно очевидно, что мы должны иметь объективный критерий, руководясь которым было бы возможно сказать, что из наших отдаленных задач и в какой форме может быть реализовано в ближайший отрезок времени. Откуда же может быть взят этот критерий? Этот критерий мы можем почерпнуть только из анализа действительности, т. е. из анализа положения хозяйства и возможностей его стихийного развития, с одной стороны, и из анализа имеющихся у нас объективных средств воздействия на этот стихийный ход развития в смысле направления его по желательному руслу — с другой»64. Итак, по Кондратьеву, план опирается на систему мер воздействия на стихийный ход развития. С этим необходимо согласиться применительно к воздействию социализированного сектора на мелкотоварное крестьянское хозяйство, вообще на несоциалистические сектора, но ведь Кондратьев распространял это положение на все планирование.