Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Прочный переход экономики на рельсы планового развития, а тем более коренная техническая реконструкция всего народного хозяйства были весьма сомнительным делом, пока в сельском хозяйстве оставалось господствующим мелкокрестьянское производство. Во-первых, на основе мелкого крестьянского хозяйства невозможно было в короткие сроки нарастить производительность в аграрном секторе, что было необходимо с точки зрения обеспечения продовольственных, сырьевых и людских ресурсов для индустриализации. Во-вторых, в мелком крестьянском производстве действовали стихийные экономические процессы, на которые с очень большим трудом могло воздействовать государственное плановое хозяйство. Именно поэтому проблема кооперирования крестьянства приобрела в 20-е годы столь большое значение.

2.2. Как созревал кооперативный план

Колебания сельскохозяйственного производства и конъюнктуры рынка сельскохозяйственных продуктов доставляли немало трудностей социалистической промышленности. Снабжение городского населения хлебом, промышленности — сельскохозяйственным сырьем, сосредоточение ресурсов для экспорта — все это требовало гибкой политики хозяйственных органов пролетарского государства на крестьянском рынке, который к тому же далеко не во всем зависел от этой политики. Теми не менее хозяйственным органам удавалось неплохо справляться с весьма сложными задачами.

В самом простом виде задачу взаимодействия промышленного и аграрного секторов («города и деревни») можно сформулировать следующим образом. В обмен на хлеб крестьяне должны были получить из города промышленные товары. Значит, чтобы извлечь из деревни большее количество хлеба, его производство и продажу надо было стимулировать возросшим встречным потоком промтоваров, — и, соответственно, больше заплатить за этот хлеб, чтобы крестьяне в состоянии были предъявить возросший спрос на промтовары. Но вдруг неурожай? Цены на хлеб и так поползут вверх, к тому же крестьяне будут стремиться пополнить свои собственные запасы. А ведь производство предметов потребления не растет по мановению волшебной палочки. Хлебные заготовки в результате сократятся в значительно большей мере, чем упало производство хлеба. А если высокий урожай? Хлеб пойдет на рынок потоком, крестьянство предъявит опять-таки возросший спрос на промтовары, и не найдя их в нужном объеме, свернет продажу хлеба.

Однако лавировать приходилось не только между этими противоречиями. Крестьянское хозяйство жило вовсе не по азбучным истинам учебников экономической теории, выдержанных в либеральном духе. Как показали работы российских аграрников (Н. Д. Кондратьева, А. В. Чаянова и др.), крестьянское хозяйство (в особенности русское) реагирует на повышение цен иначе, чем обычный капиталистический производитель. Крестьянин, хозяйство которого основано на изнурительном ручном труде, при повышении цен на его продукцию предпочтет не расширить производство в погоне за дополнительным доходом, а напротив, сузить, чтобы хоть как-то облегчить муки сверхинтенсивного труда. Тем более это верно для российского крестьянина, у которого, в силу природно-климатических условий, существуют очень узкие «окна» для проведения основных сельского хозяйственных работ (пахота, сев, уборка), что требует огромного напряжения сил в короткие сроки.

Но даже в тех пределах, в каких крестьянские хозяйства были ориентированы на рыночный сбыт производимого зерна, влияние динамики хлебных цен на их хозяйственные решения было далеко не очевидным. Дело в том, что большинство крестьян (кроме тех наиболее зажиточных хозяйств, которые специализировались на сбыте зерна), получало основную часть своих денежных доходов вовсе не от выращивания пшеницы или ржи, и даже не от производства сельскохозяйственных культур в целом.

Если взять данные бюджетных обследований 1924-1925 годов крестьянских хозяйств района именно зерновой специализации — Центральночерноземного района — то окажется, что менее 60% (от 53,7% до 57,7 %) чистого дохода крестьяне всех социальных групп получают от сельского хозяйства, а в доходах от сельского хозяйства доля доходов от полеводства составляет от 41,3 до 54,8 %.

Таким образом, поступления от продажи зерна занимали в доходах этих хозяйств явно менее 30 %. В их денежных доходах преобладали иные источники: доходы от животноводства (более 30% по всем группам), далее идут отхожие промыслы, а у зажиточной прослойки — торговля и собственные мелкие заведения (мельницы, крупорушки, маслобойки и т. д.)71