Путь к Свету

– Молчи ты! – осадил его Миша. – Что-то до сих пор ты живёшь со своей женой.

– Мучаюсь и терплю, – парировал с улыбкой на губах Алексеев.

Я недоумённо скривил губы:

– И развестись-то теперь непросто, особенно мне…

– Разве не ты настаивал на новом порядке заключения брака? – заметил Миша. – Религиозный обряд и государственная регистрация.

– Да, настаивал, – вздохнул я, – чтобы укрепить семью.

– Неужели ты решился на развод с ней? – помрачнел Миша.

– Церковь, конечно, разводы не поощряет, но и не запрещает! Впрочем. Я никогда не забуду, как она в окровавленном платье обращалась к народу с призывом о помощи… Это поступок, заслуживающий уважения!

– Андрей, мой тебе совет – не спеши, – сказал Князев. – Поговори с ней. Иногда полезно идти на уступки. Она очень переживает, что у вас нет детей. Позволь ей усыновить ребёнка. Она сможет отвлечься от своих навязчивых мыслей и посвятить себя его воспитанию…

Я гневно блеснул глазами:

– Миша, а откуда тебе известно об этом? Стало быть, ты с ней общаешься… за моей спиной.

– Андрей, мы просто однажды разговорились… Вот и всё!

– Всё? Ну, хорошо, допустим… Но почему я должен брать чужого ребёнка? Мне и одного Дениса хватает! Кстати, как он работает?

– Твой сын… – Алексеев замялся. – Как бы это помягче выразиться. Словом, он тунеядец фирменный!

– Что, всё так плохо?

– Жалуются на него. Он прогуливает… Впрочем, спроси у него.

– Спрошу, если увижу, – я нахмурился. – А Маша… Ох, уж эти женщины! Терпение им не свойственно от природы! Миша, вы были в похожей ситуации, скажи, Алёна вела себя так?

– Андрей, в семейной жизни бывает всякое. С женщиной плохо, но без неё ещё хуже! Если не она, то хотя бы ты наберись терпения…

– Нет, всё-таки думаю, Алёна тебе истерики без причины не закатывала! А я, наверное, совершил ошибку… Не надо было жениться!

– Маша – замечательная женщина, – возразил Князев, – но ей просто некому дарить свою любовь…

– Спасибо на добром слове, знаток женской души, – я скривил губы в усмешке. – Стало быть, я виноват во всём.

– Я не говорил этого! – возмутился Миша. – Но, думаю, дело не в ней, а в тебе.

– О чём это ты?

– Ты просто не можешь забыть свою первую любовь…

Алексеев изменился в лице; он вспомнил, как я когда-то разбил ему нос при одном упоминании об этой девушке.

– Гриша её знал, ты – нет… И как ты можешь говорить о ней? – пробормотал я. – Она была необыкновенной. Ангел во плоти. Таких, как она, просто нет! Впрочем, мы с вами говорим о пустяках, а дела государства совсем забросили…

Обстановка во дворце накалялась день ото дня. Казалось, Маша сходит с ума. Её ревность разрослась, будто чёрное ветвистое дерево, которое упёрлось кроной в небо и глубоко пустило корни в землю! Перед сном она докучала мне расспросами, и всякий раз находила повод для ссоры. Я делал вид, что сплю, а она лила слёзы в подушку…

Однажды настал конец моему терпению. Я шел по коридору и вспоминал её слова: «Ты меня не любишь. Я помню – ты говорил, что я – эгоистка. Ты избегаешь меня. Я надоела тебе – ты это хотел сказать? Я знаю, ты мне изменяешь…»

– Она говорит будто помешанная, а в глазах её – нездоровый блеск… Может, стоит показать её врачу?

Я подошёл к спальне, но не решился войти и долго гулял по залам дворца. Ноги занесли меня в Теремной дворец, где жили фрейлины Её Величества…

Горел свет. Дверь была приоткрыта, и я, не думая, вошёл в комнату, где перед зеркалом в шёлковой ночной сорочке сидела Екатерина Ермолова. Однажды я подслушал её мысли, проникнутые завистью к Маше, и её присутствие во дворце мне было неприятно.

Рослая статная женщина с распущенными рыжими волосами, заметив меня, улыбнулась, поднялась со стула и плавными движениями приближалась ко мне.

– Не спится, Ваше Величество? – пропела она сладким голосом.

Я смутился и опустил глаза:

– Извините. Я не вовремя. Пожалуй, я пойду…

– Напротив, я очень рада, что вы, наконец-то, нашли время посетить меня! Не уходите. Побудьте со мной… – я почувствовал нежное опьяняющее прикосновение руки её. Она стояла рядом, и, словно волны, колыхалась под полупрозрачной сорочкой грудь её.

– Мне так тоскливо одной, – шептала она. – И холодно… Согрейте меня! Вы такой сильный мужчина. Я хочу вас.

И тогда, позабыв обо всём на свете, я поднял её на руки и отнёс на кровать…

В ту ночь я спал сладким сном невинного младенца…

Вой сирен полицейских машин разбудил меня. Я спросонья не понял, что происходит. Черты знакомого лица расплывались перед глазами. Минута потребовалась мне на осознание жуткой реальности. И тогда в обнажённом виде я вскочил с кровати как ошпаренный:

– Маша, это не то, что ты подумала!

– Я так и знала, я так и знала! – вопила она. Я собирал разбросанные после бурной ночи вещи и второпях одевался. «Боже мой, что я натворил?!» – от стыда мне хотелось сквозь землю провалиться.

– Как давно это между вами? – выпалила Маша.

– Это было в первый раз, – пытался оправдаться я. – Но ты сама виновата…

В ответ на мои слова она отвесила мне звонкую пощёчину:

– Я не укладывала тебя в постель… этой дряни! Как ты могла?! Я считала тебя своей лучшей подругой! Вон из дворца…