Путь к жизни

– А они в ответ… – Лорзо говорил, не отрывая взгляда от куска копчёной рыбы, наколотого на двузубую вилку. Казалось, здоровяк никак не мог решить – съесть всё сразу или сначала попробовать. – А они в ответ заявят, что хотели поинтересоваться канонами веры, но их неправильно поняли.

– Канонами! Досточтимейший брат, да они слов‑то таких не знают!

– Вы уверены?!

– Досточтимейшие! Прошу вас! – иногда святейшему казалось, что эти пятеро, включая до сих пор не проронившего ни слова Варзага, преднамеренно стараются вывести его из себя.

– О чём я?… – спохватился Гумзат. – Ах да! И наконец, в священных книгах, конечно, не написано, что истинно верующие обязаны помогать ближнему своему, однако подобное в сложившейся ситуации наверняка будет угодно Справедливому! В конце концов, это же нашу паству грабят, убивают, угоняют… Тем более что тамошние правители уже обратились за помощью к соседям, – добавил он, немного помолчав.

– То есть вы считаете?… – Кирво вопросительно посмотрел на советника.

– Я считаю, что можно продолжать, – решительно кивнул тот. – Только не так, как мы планировали раньше, а немножко по‑другому. Объявить священный поход для помощи единоверцам и против язычников. Создать свою, святую армию и…

– Свою армию?! – от возмущения Ронзо едва не поперхнулся вином. – Брат, вы представляете, во сколько это обойдётся?! Да одно только вооружение всяких голодранцев…

– Наших голодранцев! – поднял указательный палец Гумзат. – Наших! Любой, пожелавший выступить в её рядах, должен будет присягнуть Храму. И может надеяться получить кусок завоёванной земли. Если, конечно, отличится. А простолюдин – так ещё и рыцарство. И подчиняться эти дворяне, как новые, так и старые, будут потом Храму!

В зале воцарилась тишина. Эту идею обдумывали уже не раз, очень уж заманчиво она выглядела: Север, занимаемый – пока! – язычниками, мог похвастаться не только шкурами и рыбьим зубом. Хватало и дерева, и железа, и меди. Да и серебро с золотом, по слухам, водились. А кроме того, тех самых безземельных рыцарей и просто авантюристов, не дающих спокойно жить цивилизованным королевствам, можно было не просто убрать куда подальше с глаз долой, а превратить в силу, подконтрольную одному лишь Храму. Вот только всё упиралось в чернь. Где взять столько крестьян и ремесленников? Кто будет возделывать поля, добывать руду, ловить рыбу? Сколько пройдёт времени, прежде чем вложенные деньги начнут возвращаться?…

Святейший с сожалением вздохнул:

– Увы, досточтимейший Гумзат. Увы. Действовать придётся именно так, как мы планировали раньше… Что там у нас на востоке?

* * *

Из всех родовых усыпальниц, расположенных на кладбище Карса, королевская по праву считалась самой красивой. Облицованное полированными плитами чёрного камня строение поражало строгостью своих линий. Никаких завитушек. Никаких фигурных ниш. Никаких барельефов, бюстов или статуй. Никаких прочих излишеств. Всё – внутри. Всё скрыто от посторонних глаз…

Впрочем, и в самой усыпальнице было достаточно строго: чёрные саркофаги, хранящие прах монархов, чёрная статуя Милостивого в два человеческих роста и воронёная подставка для факела слева от неё. Чёрная лестница, уводящая на нижние этажи, где в стенных нишах покоились останки тех, кого миновала корона.

Но главной достопримечательностью был небольшой сад, окружающий строение со всех сторон. Именно сад – яблони и груши с мастерски сформированными кронами, аккуратно подстриженные ягодные кусты… Разве что трава в этом саду была обычной.

Так повелел основатель династии.

Обычно сад пустовал: мало находится желающих отдыхать среди могил, если, конечно, ты не жрец Милостивого. Но даже если находятся такие, предпочитают держаться поближе к своим предкам. И духов уважить, и совета у них спросить. И что, что раньше не отвечали? А вдруг?…

Другими словами, большую часть времени усыпальница проводила в одиночестве, хотя случались и хлопотные дни. Такие, как сегодня.

Сначала едва ли не с рассветом прибежали дворцовые тихушники и вежливо, но весьма настойчиво попросили проверить гробницу на предмет наличия нежити. За ними, пару часов спустя, прибыли гвардейцы при полном параде, оцепив чуть ли не всё кладбище и перекрыв даже путь двум похоронным процессиям. Впрочем, после личного увещевания настоятеля (пригрозившего, по слухам, проклясть именем Нурьена всю гвардию, как пешую, так и конную), их таки пропустили, но выделили сопровождение и глаз не спускали. И наконец, ближе к полудню, появились Его Королевское Величество с невестой, дабы испросить у предков жениха благословения на брак. Сам брат Тервиз, известный своей праведностью далеко за пределами Карса, ради такого случая вошёл в усыпальницу, поддерживаемый двумя крепкими послушниками, и долго стоял, вслушиваясь в тишину. Потом низко поклонился Милостивому, развернулся и кивнул: предки дали своё согласие.

Поклонившись в ответ, король с принцессой в сопровождении свиты и гвардии отправились обратно во дворец, не забыв оставить храму богатые пожертвования.