Путь к золоту Рюрика

Вид у старика Золотого тоже был весьма потрепанный, а под правым глазом наливался сочный синяк.

Глаша тихонько ахнула — не хотелось раньше времени будить господина Свистунова, рано ему было рассказывать о своей детективной миссии.

— Прохор Лукьянович, что это с вами? — всплеснула руками девушка.

— Ничего страшного, Глафира Кузьминична. Утро доброе, мы можем с вами поговорить? Желательно без свидетелей, — старик покосился на соседские окна.

— Да-да, конечно, проходите. Вот сюда, поднимайтесь ко мне в комнату на второй этаж, — зачастила горничная, показывая дорогу.

— Только попробуй отсюда что-нибудь умыкнуть, уши откручу, — тихо, но зловеще прошептал пацану на ухо Прохор. Он увидел, как ярко блеснули наглые глазки, завидев роскошь меблированных комнат.

— Проходите-проходите, — повторила Глафира.

— Глафира Кузьминична, а мы вас… не скомпрометируем своим присутствием? — тихо спросил Золотой. — Утро раннее, а мы у вас в комнате. Может, на заднем дворе поговорим?

Глаша рассмеялась.

— Было бы перед кем компрометировать! — весело улыбнулась она. — Старый, малый — а Аристарх Венедиктович точно ревновать не будет!

Они прошли в ее скромно обставленную комнатку, и, прикрыв дверь, Глаша сказала:

— Итак, я вас внимательно слушаю. Хотя позвольте, Прохор Лукьянович, обработать ваш ушиб. У меня и мазь хорошая на травах имеется, как раз на такие случаи.

— А, пустяки это все, заживет! — Прохор выразительно покосился на мальчишку, и Глаша поняла, что украшение под глазом Золотой получил именно от пацана.

Мальчишка был чрезвычайно худ, даже тощ, грязная тряпка, которая должна была изображать что-то наподобие рубашки, болталась на нем как флаг на мачте, немытые, скомканные волосы падали на лицо, почти полностью его закрывая, только озорные умные глаза были живыми и яркими и освещались внутренним светом.

— Привет, тебя как зовут? — спросила Глафира у оборванца.

— Никак, — буркнул тот.

Лукьянович сзади стукнул его чуть пониже спины своей тростью с ажурным набалдашником.

— Как мы с тобой договаривались, голубчик, барышне нужно всю правду рассказать. У меня уже нет ни сил, ни времени тебя отлавливать по всему Сенному рынку.

— Ванька Пичуга кличут, — шмыгнул беспризорник сопливым носом.

Глаша подала ему платок, чтобы тот хоть немного обтерся, но платок тут же исчез в недрах его оборванной рубахи.

Пичуга подмигнул барышне карим глазом и даже изобразил подобие улыбки.

— Ну, ты рассказывать будешь или снова к Цыгану идти? — грозно спросил Прохор.