Путь Короля. Том 1

Когда щурясь на дневной свет, он вышел из шатра лекаря, Шеф подумал, что заботы вновь осаждают его со всех сторон. Необходимо было выделить людей для сопровождения перехваченной добычи Иварова войска в Норидж, где оно поступит в распоряжение его казны. Надо было что-то решать с пленниками. Среди них было немало чистопробных мясников, но были и вполне обыкновенные вояки. Надо было принимать и рассылать нарочных. И за всем этим маячил самый неразрешимый вопрос: Годива и ее исчезновение. Почему она ушла именно с Торвином? И в чем была причина такой загадочной спешки его бывшего наставника?

А теперь перед ярлом предстал отец Бонифаций, священник, ставший его писцом, а рядом с ним — маленький человечек в черных одеждах клирика, с лицом, источающим горечь, досаду, недоброжелательство. Приглядевшись, Шеф понял, что видел этого человека раньше — правда, издали и очень давно. В Йорке.

— Это — архидиакон Эркенберт, — произнес Бонифаций. — Мы его сняли с Иваровой ладьи. Он — знаток разных осадных и боевых орудий. Рабы, которые крутили рычаги на его катапультах, рассказали нам, что именно он построил все орудия для Ивара. А еще они сказали, что нынче вся церковь в Йорке день и ночь трудится на Рагнарссонов.

И он оглядел Эркенберта с нескрываемой брезгливостью.

«Так вот он, тот самый знаток, о встрече с которым я когда-то так истово мечтал, — подумал Шеф. — А теперь? Есть ли смысл вообще заводить с ним разговор? Как машины его работают, я и так, пожалуй, прикинуть смогу, а нет — пойду да посмотрю… Но я уже понял, что стреляют они очень медленно, зато очень убойно. Не знаю я только того, что еще скрывается в этой голове. Но до этого я вряд ли когда-то допытаюсь. А все ж я думаю, что он мне еще сослужит службу».

В потоках сознания застряли слова Бранда. Надо будет выстроить их в порядок. И продумать, что делать дальше.

— Не спускай с него глаз, Бонифаций, — сказал он. — И проследи за тем, чтобы с рабами из Йорка обращались по-человечески. Скажешь им от моего имени, что они все отпускаются на свободу. Потом пошлешь за Гудмундом. Приведи также Луллу и Озмода. И еще Квикку, Удца и Озви.

* * *

— …а мы этого делать не хотим, — упрямо повторил Гудмунд.

— Хотя сложного для вас тут ничего нет?

Гудмунд помешкал. Изворачиваться ему не хотелось, но и уступать он не любил.

— Да нету здесь ничего сложного. А я все равно думаю, что замысел твой хромает. Оставить всю армию без викингов, усадить их на Иваровы корабли, заставить людей Рагнарссона грести к Гастингсу. И все потому, что именно там ты решил задать трепку франкам… Послушай меня, господин, — голос Гудмунда звучал теперь почти вкрадчиво. Кажется, ради достижения цели он на свой лад готов был подольститься к ярлу. — Согласен, мы с ребятами немного дали маху насчет тех англичан, что ты с собой приволок… Называли их по-всякому. Выродками, недоносками, skraelingjar… Говорили, что пользы от них — шиш, что они вечно чужой хлеб жрать будут. Они доказали, что мы были не правы… Но ведь у нас тоже свои причины так говорить были. А коли ты надумал тягаться с франками, то тут надо семь раз отмерить. Допустим, англичане твои могут из машин бить. Алебардой махать научились, как мы мечом. Но сколько их ни учи, сколько ни гоняй, силенок, чтобы строй держать, ты им не прибавишь… Подумай, почему все франков так боятся? Потому, что они бьются на лошадях. Сколько каждая лошадь весит? Не меньше тысячи фунтов. Вот тебе и весь сказ, господин. Чтобы парочку раз стрельнуть по франкам, надо их на месте удержать. Мои ребята, может, это и сделали бы — хоть алебарду им в руки дай, хоть меч. И то еще посмотреть надо. Никто ж не знает, каково это на самом деле. Но уж если ты всех до одного вышлешь подальше, тебе никто не поможет. А теперь подумай, что будет, если нагрянут франки? Выставишь против них своих воробушков? Недолго они простоят, господин. Надорвутся в два счета…

«Да и гоняли их мало, — подумал про себя Гудмунд. — И потом, никто из них толком не знает, что это такое — видеть, как на тебя катится лавина в латах и начинает косить и сметать все живое с пути. А уж если она конная… Нет, они без нашей подмоги никогда не сдюжат».

— Ты забываешь о короле Альфреде, — ответил Шеф, — ведь он собирает армию для войны с франками. И помни: английские таны в силе и доблести викингам не уступят — их только не научили правильно вести себя во время битвы. Но уж об этом моя голова болеть будет.

Гудмунд нехотя кивнул.

— А значит, пусть каждый займется своим делом. Норвежцы морем доставят машины. Мои англичане будут из этих машин обстреливать франков. А англичане Альфреда — биться в строю и выполнять мои указания. Доверься мне наконец, Гудмунд. Ты ведь и в прошлый раз не хотел мне верить. И в позапрошлый. И тогда, когда мы с тобой устроили набег на собор в Беверли…

Гудмунд вновь кивнул, на сей раз с большей готовностью. Но, уже собираясь уходить, он позволил себе заключительное замечание: