Путь мага: Выбор, Долг, Любовь (СИ)

Прыжки на большие расстояния это не тоже самое, что те тактические рывки, которые я делал в бою. Здесь всё было сложнее и загадочнее. Прежде я никогда не прыгал так далеко, и несколько удивился, обнаружив себя в длинном белом коридоре, где время от времени встречались случайные прохожие. Это были люди, застрявшие в переходе, и не способные выбраться. Здесь они обычно и умирали. С ними нельзя было поговорить, нельзя прикоснуться. Сердце застучало быстрее, когда я увидел Кога. Мой учитель, старый, дряхлый, понуро плелся в неизвестном ему направлении. Я легонько оставил сгусток энергии на его пути, чтобы он наткнулся на него. Быть может его сознание проснётся, и он сможет выбраться… Из коридора я попал в темноту, но затем глаза привыкли, и я обнаружил себя на сухой траве мыса Хайнетл.

— Начнем, — произнес я тихо и прыгнул вниз, а затем мягко приземлился на каменистый берег. Если бы я умел так приземляться полтора года назад, то все было бы куда проще. Здесь было тепло, но не так, как на архипелаге, это было иное, ласковое прикосновение лучей светила. Под ногами хрустели кости, ведь очень долго это место служило ритуальным жертвоприношениям и казням Керчан, что ранее владели этими землями. И трупы сбрасывали в море, на скалы. Здесь было много разбитых волнами скелетов, все они были стары. Я заглянул за грань, чтобы увидеть морские течения, которые носили по океану меня и Арну, и направился на юг — основной поток шел туда, как и говорил Калентренор.

До первого поселения по добрался уже к вечеру первого дня путешествия. К несчастью я не знал, у кого здесь можно узнать интересующие меня вещи, даже постоялого двора здесь не было, одни рыбацкие хибары, беспорядочно разбросанные вдоль берега.

— Сгинула твоя баба, — буркнул один из рыбаков, отвечая на мой вопрос об Арне — воды тут злые, если уж кого возьмут — не отпускают. Но рыбы много…

В этой деревне от силы человек пятьдесят живет, если бы что-то нашли, непременно бы все знали. Тем не менее, я на всякий случай обошел все дома, проверяя, нет ли нигде Арны. Затем, выпив бодрящего снадобья, отправился дальше, ощущения подгоняли меня, я не мог здесь оставаться даже на ночь.

К утру я оказался в следующей деревне, такой же небольшой и бедной, как предыдущая, но и там никого из моря не вылавливали, и мне оставалось, вновь обойдя все, что здесь было, продолжать поиски. Я не жалел сил и зелий, иногда, чтобы сэкономить драгоценное время пускался бежать. Но все напрасно — я обошел шесть поселений, одно за другим, и нигде не было моей возлюбленной.

В дороге холодало, чем дальше, тем более грязными и непроходимыми становились дороги, тем скуднее была растительность.

Седьмым, и последним драгорийским поселением был крупный город, Тореган, тот самый, в котором начался провал «Революции Предательства». Древнейший дракон был убит, и теперь здесь обитал молодой ящер, что способствовало развитию торговли, ведь чем дальше стареют драконы, тем более жадными они становятся и помимо полного обеспечения едой и водой начинают требовать и сокровища. А поскольку такие ящеры могут жить больше пяти сотен лет, нет ничего удивительного в том, что к смерти у них в пещерах скапливается порядочное количество ценных вещей. Но как только дракон умирает, люди возвращают награбленное себе. Это, естественно, тоже оживляет экономические процессы.

Этот город стоит у подножия Мелгерских гор, на полуострове Маер. Здесь, как известно, работают лучшие кузнецы со всего мира. Именно в этом месте выплавляется знаменитая тореганская сталь.

Тореган был городом ремесленников. Трудолюбивые драгорийцы уже восстановили сожженые дома, и богато украсили новые. Людей здесь жило много, да и времени прошло прилично.

Но отступать было некуда, и, прежде чем идти к дракону я испробовал пару Гориафских методов. Для начала подрядил местную шпану выведать что они знают, а затем прошелся по трактирам. Те кто наливает бокалы хорошо осведомлены о происходящем. Но сутки кропотливого ожидания и опросов ни к чему не привели, и я отправился вверх, по дороге к пещере, где жил местный звероящер.

Говорят, что эти существа помнят все о том городе, который обирают. Вот только договориться с ними было сложно, поскольку к людям они относились пренебрежительно, и разговаривали лишь с самыми важными персонами, да и то, если сами того хотели. Но свою важность я привык доказывать силой. Так что хочет того Дракон или нет — он будет со мной говорить.

Ящер мирно спал во мгле пещеры, где разглядеть его было трудновато. Но меня он учуял мгновенно и, неуклюже развернувшись заинтересованно уставился на меня огромными глазами с вертикальным зрачком.

— Как тебя зовут, гость, почему явился без приглашения? — послышался мощный глубокий голос. Дракон говорил в моей голове, не размыкая челюстей.

— Гол Одан, он же Эсториоф, Сверкающий меч, бывший гориаф замка Ар-морлгой, преемник одного из верховных магов острова Ласса, дворянин острова Ласса, а так же защитник Свободного Гардора, — я перечислял титулы без особого энтузиазма, впечатлять рептилию в мои планы не входило.