Путь мага: Выбор, Долг, Любовь (СИ)

— Ты прав, Хлотас, — ответил я, — мы, там, на материке дрянные людишки. Но есть у нас такой обычай — жен кому попало не отдавать, а если их у нас крадут мы их отвоёвываем. И нам наплевать кто их похитил и зачем. И я могу убить тебя здесь и сейчас, и превратить весь твой город в дымящуюся лужу. Но я не хочу этого. Я предлагаю тебе договор. Я прохожу испытание Толона, и лишаю себя возможности говорить об этом месте. Женщин, как известно, Толон не испытывает, так что мой обет молчания станет и её обетом.

— Иди, — холодно сказал Хлотас, — но если не справишься, то…

— Да заткнись ты уже. Я со своими проблемами разберусь, а ты будь добр сделай так, чтобы, когда я пришел она была в этом зале.

Я вышел из этого зала. По словам Хлотаса, нужно было пройти за город, алтарь должен стоять там. Властитель холода не солгал, там начиналось скалистое возвышение, с которого ветер убирал снег, и на самом верху холма стоял ровный прямоугольный камень, испещренный рунами. Со святыней Шотера это не шло ни в какое сравнение, разве что магия была такой же глухой, глубокой.

Что можно сказать о людях, для которых испытание — это цель всей жизни? Это паломники, приходящие к святыням и просящие благословление девяти божеств. Но многие алтари находятся далеко, и добраться до них непосильная задача для многих. Поэтому чаще всего люди приходят к Свенне, Мисте и Ихару, камни которых на виду.

Я не был паломником, но совершал уже второе паломничество, второй раз не по своей воле. Что-то вело меня к этим святыням, несмотря на то, что я не стремился проходить испытания.

— Толон Воитель! Я пришел к тебе, чтобы получить твое благословление. Позволишь ли мне сделать это?

— Здравствуй. У меня давно не было гостей. Как тебя зовут? — послышался приятный мужской бас.

— Я не знаю. Меня звали и Гол Одан и Эсториоф Мейзерский.

— Хорошо. Гол, ты пришел за тем, чтобы испытать себя?

— Нет, меня вынудили прийти.

— Ты удивительно правдив для человека с двумя именами. Готов ли ты сразиться с моим воином, чтобы доказать свое право на мой знак?

— Какая разница. Просто давай уже подерёмся.

— Тогда ударь по моему камню своим мечом, чье имя ты присвоил.

Я все сделал, и в воздухе появился человек моей комплекции чья голова была закутана в черный шелк. Он был раздет до пояса, из его рта валил пар, у него в руках не было оружия. Я бросил меч, чтобы уровнять шансы, и снял перчатки. Драться кулаками не любимое мое занятие, но орудовать мечом против безоружного, не в моих правилах. Он жестом призвал меня начинать бой.

Для начала я решил проверить силы противника и нанес пробный удар в плечо. Никакой реакции, лишь жесткий ответ кулаком в голову, а затем затяжная атака, ударов семь или восемь. Я едва успевал блокировать его удары, иногда уходя в сторону, закручивая его, как учил меня Ког. Колдовать мне совсем не хотелось, не в этом состоял смысл победы. Я должен был одолеть его своими физическими силами, ведь Толон Воитель первый показал человеку возможности его тела в полной мере.

Противник был опытен, и мне, колдуну, прошедшему самую сложную закалку у лучшего Лассонеского волшебника, не удавалось ни разу сильно ударить его. Но зато у моего оппонента все удавалось отлично, он несколько раз уверенно засадил мне в живот, пару раз достал мой подбородок, но вскользь.

Мы долго фехтовали кулаками, без всяческих захватов и ударов ногами. Так называемый «благородный бой». Светило дважды заходило за горизонт, пока мы дрались, и я не помню момента, когда осознал, что выиграть не смогу. Когда я оказался на земле с тяжелой от пропущенного удара головой я не был удивлен.

Так прошел еще один день — меня били, я вставал и продолжал бой. Было больно не раз, нос у меня был разбит, бровь рассечена, в глазах все плыло. Силы покидали меня, но я верил, что не всё еще потеряно, что я смогу нанести еще несколько ударов. Ничего не выходило, я начал чаще промахиваться, несколько раз оступался сам. А противник вроде не уставал, был всё так же бодр, как и вначале боя.

Упав очередной раз от точного удара в подбородок, я не заметил, как поднялся. Но ноги у меня заплелись, и я опять рухнул на холодные скалы. Вновь вскочил, но голова шла кругом. Тогда я понял — сейчас, или никогда, и пошел в отчаянную атаку. Я бил, бил, бил. Чаще в воздух, в защиту, но все равно бил. Несмотря на холод, глаза застилал пот.

Воин Толона тоже принялся лупить, что есть мочи, мне казалось, будто внутри меня все уже превратилось в кашу, я задыхался. Удар, еще удар. Я похлопал себя по щекам, чтобы прийти в себя, и вновь попробовал атаковать. Резко сократив дистанцию, я пригнулся и практически в прыжке нанес удар сбоку, короткий и эффективный. Почувствовав, как противник потерял ориентацию в пространстве, я собрал все имеющиеся силы и нанес еще несколько ударов, а затем вновь пропустил, но устоял. Сердце бешено билось. Я не мог позволить ему победить меня.

Но неожиданно мой оппонент застыл на месте, а затем исчез. Я в панике начал оглядываться по сторонам, и, поняв, что бой закончен, подбежал к камню.