Путь на острова или долгая дорога домой (СИ)

Ну, откуда мне было знать, что помимо дров, там может храниться ещё что-то взрывоопасное? Как я успела заметить, в эту хибару даже дверь закрывалась исключительно снаружи и только на большой металлический крюк.

Мда…рвануло сильно, правда, не сразу. Я даже успела обрадоваться правильности принятого решения, как раздался невероятно громкий взрыв, и я почувствовала оглушающую боль в затылке, после чего повалилась на вытоптанную землю и отключилась.

Просыпаться откровенно не хотелось. Сон дарил такой покой, такую безмятежность, что даже мысли не возникало как-то с ним бороться. Тем более, что при любых попытках выцарапаться в реальность мою голову просто разрывало от боли, и единственным моим желанием было желание вновь заснуть. Заснуть и ничего не чувствовать.

Продираясь сквозь сон, каждый раз я чувствовала рядом с собой Сайруса, слышала его голос, но даже не пыталась осознать, о чём он говорит или кричит мне.

Пробуждение в этот раз вышло совсем иным. Я вдруг услышала рядом с собой маму. Наверное, я ещё сплю, но чувствовать прикосновения маминых прохладных рук к моим волосам, слушать её тихий голос, поющий мне детскую песенку, было так невероятно, что я сумела прошептать, собрав все свои силы:

— Мамочка, где же ты?

Спустя секунду почувствовала, как дрогнула её рука, песенка прекратилась, а мама тихо ответила мне:

— Открой глаза, доченька, и увидишь.

— А может не надо? Вдруг ты мне только снишься?

Тихий, немного хрипловатый, присущий только одному человеку во всём мире, смех подсказал мне, что всё-таки придётся просыпаться.

Глаза открылись на удивление легко. Лёжа в нашей с мужем кровати под двумя одеялами, с облегчением обнаружила рядом с собой маму, которая с печалью и каким-то сожалением смотрела на меня.

Ещё на моей голове обнаружилась повязка. И как только я поняла, что моя голова перебинтована, сразу всё зачесалось и ужасно захотелось избавиться от этого украшения. Но это всё мелочи!

Мама! Она действительно сидела рядом со мной! Моя мама! Я так долго её не видела, так ужасно соскучилась по ней, что первое время даже сказать толком ничего не могла. Сидела и плакала, уткнувшись в мамино плечо, с упоением вдыхая такой родной, присущий только ей запах и пытаясь всё-таки почесать под этой чудовищной повязкой.

— Ой, мамочка моя, — немного отпрянув, брякнула я самую замечательную новость. — Я же замуж вышла. И столько всего интересного узнала. Нужно тебя поскорее с Сайрусом познакомить.

— А как ты думаешь, ребёнок, кто меня сюда притащил? — со смехом проговорила мама, вытирая мокрые от слёз глаза.

— Сайрус? Ну да, он может. Запаниковал, наверное. А сейчас он где?

— Думаю, спит. Еле выпроводила его отсюда, ведь сам еле на ногах стоит. Ты ведь уже четыре дня тут отдыхаешь, а он ни в какую не желал от тебя отходить. Вот так и сидим с ним по очереди, силы в тебя вливаем. У него после твоего ранения способности лекарских нитей резко выросли.

Дверь в комнату неожиданно резко открылась, и на пороге возник предмет нашего разговора собственной персоной. Бедненький! Такое ощущение, что это его поленом по затылку приложило, а не меня. Мама, заметив, Сайруса, встала с моей кровати и царственной походкой направилась к двери:

— Очнулась твоя зазноба, дорогой зять. Можно выдохнуть.

На что мой муж лишь кивнул и прямиком направился ко мне. А мне что-то сразу захотелось погулять, вот прямо сейчас и желательно подальше от мужа, а то, как бы ни прибил от счастья. Его глаза метали молнии, кулаки сжимались до хруста, но он мне ни слова не сказал — лишь прижал к себе и держал крепко-крепко.

— И что? Так слова ей и не скажешь? — ну очень ворчливый вопль Веньки застал врасплох. — Весь дом на уши поставила, всю нашу жизнь вверх дном перевернула. И для чего? Чтобы на тот свет побыстрее отправиться? Всыпал бы ты ей, Сайрус, чтобы неповадно было!

— Вень, ты чего? Лежачего не бьют, — спустя какое-то время, отмер Сайрус. — И я ещё не могу адекватно рассуждать и наказание за самоуправство придумывать.

— Ну ладно, но смотри, спуску ей давать не стоит. Сидела тут давеча, жаловалась мне, что магии у неё путной нет, а тут… на подвиги, гляди, потянуло. Уши бы ей оторвать!

— Эй-эй, вы чего это? Я ведь помочь хотела! Вы чего набросились? — я, наконец, сумела вставить хоть что-то в этот ненормальный диалог.

— И, правда, Вень, — неожиданно поддержал меня Сайрус. — Дай остыть, а то так и наговорить лишнего можно.

— Сайрус, подожди, расскажи, пожалуйста, что всё-таки там произошло у Айрона? Отчего пожар возник? А много пострадавших? И что это так бахнуло? Я ведь ничего не знаю.

— Гляди, ей, кажется, не хочется, чтобы ты остыл. Ждёт, поди, чтобы ты ей выволочку прям сейчас устроил.

— Вень! — крикнули мы с мужем и уставились на… просто чернильное пятно, парящее под потолком.

— Что это с Венечкой? — тут же шёпотом спросила я, забыв про всё на свете. Уж больно страшно стало за нашего хранителя, где мы другого такого заботливого найдём?

— Испереживался весь Венечка. Видишь?