Путь на восток (СИ)

Трушу неспешно, восстанавливаясь, к часовому на мосту; прохожу мимо него неслышно, вводя его — на всякий случай, в лёгкий транс на несколько секунд. Когда он придёт в себя — задумался о чём то…, я уже буду на другой стороне… там всё повторяется, с точностью до наоборот: зенитчики; пулемётчики; часовые дальнего поста… Возникаю в свете прожектора и машу рукой условный знак. Из леса, размытыми тенями друг за другом: сапёры расчистили только узкую полоску в минном поле вдоль опушки леса. Выбегают на насыпь и рассыпаются по заранее оговорённым целям. А они ещё остались: отдыхающая смена охраны и отдыхающие расчёты зенитных орудий: ни к чему бдеть всем, да ещё и ночью — по тревоге выскочат; займут места согласно штатного расписания. А пока — спать… Я «проникаю» в тело дежурного радиста: тот встаёт, выходит из комнаты — очень приспичило облегчится. Там и умирает, а у меня уходит ещё частичка силы… Ну и пусть — лишь бы бойцы были живы. А Сила… — восполним — есть у меня намётки на этот счёт! Всё — здесь я своё дело сделал — меня ждёт новый мост и новые враги. И расслабляться нельзя: вариант «сумасшедшей бабули», то есть непредсказуемые; нелогичные действия кого либо могут перечеркнуть и успех операции и мою жизнь!

К утру, как обычно — город был захвачен. Поднимался столбами кое где в небо чёрный, жирный, вонючий дым: то догорали и обугливались в пламени пожара те, кто решил: от Лесных Призраков можно спрятаться за толстыми стенами! Наивные немецкие юноши и мужчины! Шквальный автоматный; пулемётный и пушечный огонь не давал высунуться в окно, заставляя трясущееся тело искать убежище от смертоносного металла, а в это время штурмовики по «мёртвой» зоне обстрела подбегали к окнам и швыряли туда бутылки с самодельным напалмом, что не хуже настоящего! А дальше вспыхнувший в комнатах огонь делал своё жуткое огненное дело! Выскакивающие из окон и дверей живые огненные факелы пристреливали — из жалости. А как вы хотели гансы — почувствуйте на своей шкуре каково было бойцам и командирам дотов, которых вы выкуривали огнём из огнемётов! Не зря говорят на востоке: Стрела, пущенная тобой, обогнёт земной шар и воткнётся тебе в спину! Вот она стрела — уже обогнула и уже воткнулась! Не всем, пока, но остальное — дело времени. Близкого времени… Лучше умрите сами!

Лагерей для военнопленных в Могилеве четыре. Это странно: в Орше, которая ближе к Смоленскому котлу — один, а здесь четыре… Заморачиваться на этот счёт не стал — распределение в лагерях пошло по отработанной схеме: остающиеся; желающие податься куда глаза глядят — подальше от войны; имеющие родственников поблизости или в городе; желающие служить в Красной Армии и последние — желающие служить у меня… Вторую категорию не понимаю: война всё равно придёт к ним или в образе немецкого солдата или в образе советского, а худшее — представителя НКВД. Ну да бог им судья, а может и я: решу чуть позднее. В четырёх лагерях — около 25 тысяч наших пленных. Думаю было бы больше, но нашлись желающие поработать на немцев: не за страх, так за еду. Или по зову сердца… Многие; многие обижены на Советскую власть и никто ведь им не объяснит, что это не советская власть виновата в их мучениях и потерях, а свора иудеев, совершивших переворот; прорвавшихся к власти и сделавших всё, чтобы эту власть удержать! А помощниками у них — отбросы общества или обманутые идеалисты, искренне верящие в лозунги, которыми иудеи и перетянули на свою сторону большую часть жителей царской России. А Сталин? А что Сталин… Короля делает его свита… Есть у Андерсена сказка в тему — Голый король…Там портной из воздуха сшил королю, якобы, шикарный наряд. И стал убеждать его как этот наряд красив! А король, чтобы не показаться идиотом — придворные во всю хвалили его «наряд», притворился, что этот наряд ему нравится. И вышел в нём в народ… Там тоже поддержали придворных, не желая выглядеть дураками. И только мальчик неразумный выкрикнул: А король то голый! Так и со Сталиным: свита из иудеев создала вокруг него видимость. Мираж, в который поверил Вождь. Он же не султан Гаруд ибн Рашид, переодевающийся простолюдином и гуляющий вечером по городу и слушающий отзывы о своём правлении. Сталин — даже если бы и захотел — не смог бы это сделать. Физически! Да и Москва… Столица всегда была прибежищем всякого рода богемы — в просторечии дармоедов и бездельников. Они хоть и поругивали Сталина, но всегда становились на его сторону. А остальная часть? Да провались она пропадом — лишь бы мне было хорошо! Вот такие и давили рабочих; крестьян; интеллигенцию; военных: чем больше выдавлю из них, тем больше достанется мне! А я… А я постараюсь стать тем мальчиком, который крикнул: А король то голый! Только мне такое кричать — лучше застрелиться! Я лучше шепну это на ушко Вождю, или скажу ему это. Наедине. Может он поймёт? Хотя думаю — и сейчас понимает…