Путь серебра

Однако Вито повела себя так, будто он ее саму оскорбил. Завладеть его женой и богатствами! Звучит как будто не очень красиво. Про них и так уже много чего говорили. И в желании завладеть тем добром тоже обвиняли. Тем не менее Олав понимает: сейчас, когда у него нет ни сына, ни даже знатного зятя, когда с хазарами мира больше нет, а с Хельги киевским непонятно что, не следует пренебрегать поддержкой знатных, отважных людей, доказавших свою удачу.

* * *

Когда Витислава вошла в девичью, Сванхейд шила, служанки играли с ее двумя дочками, Альви и Мальфи, а Ульвхильд просто сидела на скамье, сложив руки. Она никогда не была охотницей до рукоделия, а несчастье сделало безделье чуть ли не ее обязанностью. Поклонившись им, Вито стала доставать свое шитье из лукошка, стараясь не показать, как взволнована и сердита.

Оказывается, Свен думает, что уже через три дня после смерти мужа вдова должна кинуться на шею первому, кто ее позовет! И о ней он тоже, наверное, думает так? Что, если бы это его убили, она прямо сейчас уже собиралась бы замуж за кого-нибудь другого, как будто его легко заменить первым встречным! Он думает, ей все равно: он ли, другой? От обиды ей хотелось плакать. Ее задело даже нежелание Свена, чтобы она умерла вместе с ним. За три года жизни среди русов Вито познакомилась с самыми знаменитыми преданиями Севера, в том числе и с теми, где дева-валькирия умирает вместе со своим мужем или возлюбленным, чтобы погребальный костер стал их общим посмертным ложем, а курган – вечным домом. Слушая о Брюнхильд или Сваве, она невольно задавалась вопросом: а я могла бы так? Сердце обрывалось от волнения. При мысли о возлюбленном, без которого не хочется жить, воображению ее рисовался кто-то похожий на Свена – как она его помнила в долгой разлуке. Но ответа на этот вопрос у нее не было – только трепет, рожденный смесью ужаса и гордости. Умереть с ним по доброй воле – это был бы ее долг… ее право на вечную посмертную славу… Свекровь успокаивала: дескать, такое только в сказах бывает, а чтобы взабыль, так она ни разу не слышала, чтобы водимая жена с мужем умирала. Рабынь знатным мужам кладут в могилу, это да, но она, Вито, не рабыня!

И вот оказалось, что Свен ничего такого сам не хочет. Ему и без нее хорошо, и ей он отказывает в праве на подвиг и славу! Он думает, что в палатах Одина найдет дев получше!

– Что ты шьешь? – Сванхейд бросила взгляд на маленькую рубашечку у нее на коленях. – О! Ульви, посмотри! Она шьет рубашку для ребенка! Неужели наконец что-то случилось?

От удивления Вито забыла обиду; а когда до нее дошло, о чем говорит Сванхейд, у нее загорелись щеки. Совсем не об этом она сейчас думала!

– Они всего три дня как дома, – хмыкнула Ульвхильд. – Она еще не может знать, даже если и беременна.

– Но она может надеяться! – Сванхейд засмеялась. – Ну, Вито, что ты молчишь? Твой муж наконец-то собрался стать твоим мужем?

– Это… – Вито едва могла взглянуть на них. – Это я шью для Веляси… перешиваю мою старую сорочку.

Она иногда помогала нянчить дочку Илетай, племянницу Свена.

– А! – Сванхейд разочарованно махнула рукой. – Неужели Свен так до сих пор и спит с хирдманами? Все никак не поймет, что уже не в походе.

– Но у нас… они еще не освободили дом… – пробормотала Вито. – Там живут… все эти заморяне. Дренги. Альмунд говорит, когда их заберут к вам сюда, тогда…

– И тогда ничего не будет! – Ульвхильд скривилась. – Они теперь стыдятся подойти к собственным женам, и правильно делают.

– Почему они должны стыдиться? – Вито подняла глаза, думая сразу о том, что этот упрек относится только к Свену, потому что только у него есть жена, и о том, что надежды Годо обрести жену в Ульвхильд даже через десять лет весьма ничтожны.

– Потому что они опозорили себя, – надменно пояснила Ульвхильд. – Где пал их вождь, там должны были пасть и они. Но они оставили его одного. Они не привезли его тела. Они даже не видели его тела, они даже не знают, как он пал! Этот позор им теперь нести всю жизнь. И если бы я была женой кого-нибудь из них, я бы не позволила ему даже прикоснуться ко мне, пока он не попытается хотя бы искупить этот позор.

– Но как они могли бы искупить? – Вито в смятении посмотрела на нее.

– Не знаю. Собрать войско и снова пойти на Итиль. Вызвать на бой этого Арона и разбить его, убить его сына и тысячу его людей. Они мужчины, пусть они и думают, как им восстановить свою честь!

– Не думаю, что в ближайшие лет десять кто-то на севере или юге снова сможет собрать настолько огромное войско, чтобы угрожать хазарам, – заметила Сванхейд. – Если ты будешь требовать такой мести, то ты сама и твои сокровища никогда никому не достанутся.

– И прекрасно. Лучше я всю жизнь проживу одна, чем принесу кому-нибудь в приданое позор. Тот, кто вздумает ко мне свататься, и без того этим товаром будет богат!

Вито отметила, что теперь она знает то, что хотел знать Свен, но этот ответ ему не понравится.