Путь серебра

Витислава тоже шила целыми днями, все время, что оставалось от других занятий. Трепать лен, чем занимались все женщины в селениях вокруг Хольмгарда, к счастью, ей не приходилось, Радонега покупала в весях готовую кудель, которую оставалось только спрясть: нить и полотно – показатели искусства хозяйки дома, это делают сами. И теперь, когда муж ее наконец-то был дома, Вито очень хотела показать, чего достигла.

Жили Годо и Свен по-прежнему на новом дворе, но утром и вечером заходили посидеть с родней. Это было самое важное для Витиславы время; она и радовалась, и обмирала от волнения, и хотела видеть Свена, и не смела взглянуть ему в лицо. Пока Вито была ребенком, она и не ждала внимания от своего взрослого мужа. Но теперь она не ребенок, постоянно твердила она себе. Два года как она сделалась взрослой; в ее годы многие выходят замуж, и это не кажется слишком рано. Но, может быть, Свен все еще видит в ней дитя? Как объяснить ему, что это не так? Как ей занять свое законное место? Витиславе хотелось смотреть на Свена без конца, его лицо притягивало и завораживало ее, но стоило ему двинуть глазами в ее сторону, как она в смущении отводила взгляд. Целыми днями она прислушивалась, надеясь различить среди множества мужских голосов его голос, и когда это удавалось, ее пробирала дрожь неведомого наслаждения. Молча она прислушивалась к его разговорам с другими людьми и мысленно соглашалась с каждым его словом; ей казалось справедливым и правильным все, что он говорил, и она была полна гордости оттого, что ее муж здесь умнее всех. Иные его слова звучали в ее памяти как наяву, она невольно подражала тому, как он произносил слова по-русски или по-славянски. Она была полна им, но не знала, как стать к нему ближе, и чем сильнее ее наполняло восхищение, тем прочнее делалась между ними невидимая стена. Возвращение Свена поистине перевернуло ее жизнь: она была и счастлива, и несчастна и совсем не владела своими чувствами.

Еще не убрали со стола, как явилась Нежка: госпожа Сванхейд просит госпожу Радонегу отпустить к ней ее старшую невестку. Вито всегда в смущении поджимала губы, когда ее именовали старшей: «младшая» невестка, Илетай, Иля, как ее звала Радонега, была старше ее лет на шесть-семь, к тому же вот-вот ожидала второе дитя.

– Это надо вон кого спрашивать. – Радонега показала на Свена. – Это его хозяйка.

Вито вспыхнула, и Свен тоже отвел глаза, стараясь улыбнуться:

– Было бы хозяйство. А пока она в твоей воле, матушка.

– Ну а когда ж хозяйство будет? Жене было б некогда ходить болтать, кабы было чем дома заняться. Двор есть, осталось скотину завести да челядь сыскать. Зимой челяди можно набрать, смерды с охотой лишние рты отдадут – и девок, и отроков. Чего дожидаешься? Ты хозяин, ты и займись.

– Я… – Свен глянул на смущенную Вито, – надо бы, но… а свеев я куда дену?

Его смутно влекло к Вито, будоражила мысль, что эта красавица по всем законам принадлежит ему, но он все еще видел себя скорее частью дружины, чем частью супружеской пары.

– К Олаву, – сказал Альмунд. – Как словены разъедутся, у него на дворе будет место. А тебе уж пора жену в свой дом вести.

– Не то люди подумают, – Годо ухмыльнулся со стороны здоровой щеки, – ты в походе потерял кое-что, чего никаким серебром не оплатить.

Свен тут же извернулся, чтобы дать ему затрещину; Годо перехватил его руку, и они, сцепившись, вдвоем рухнули на пол… Вито взвизгнула, вскочила, зажала себе рот, потом смутилась и села на место.

– Иди, иди! – велела ей Радонега, когда два удалых витязя снова сели на скамью, оправляя одежду и растрепанные волосы. – Куда им своим домом жить! Здоровые как лоси, а ума как у щенятей! Кафтаны только извозили.

– Я бы лучше с тобой осталась, – шепнула Вито: ей казалось мучительным уйти, пока Свен был здесь.

– Ступай пригляди, а то сотворит с собой что-нибудь…

– Пусть она сходит, – поддержал Альмунд. – Госпоже Ульвхильд сейчас нелегко приходится, ей нужно утешиться.

– За ней и без меня есть кому присмотреть… – бормотала Вито, пока служанка подавала ей куний кожух. – Как будто челяди мало…

– Но чем Вито может ее утешить? – возразил Свен. Его задел упрек, что его жена ходит по чужим домам, потому что в своем ей нечего делать. – Если бы она могла, как те женщины в саге, рассказать Ульвхильд, как у нее убили пятерых мужей, семерых детей, восьмерых братьев и двенадцать племянников, тогда это послужило бы каким-то утешением.

Вито поднесла ко рту ладонь, чтобы не засмеяться над этим перечнем невероятных несчастий.

– Женщинам нужно все время болтать между собой, это их утешает, – снисходительно сказал Годо. – Пойдем ее проводим.

У Вито радостно дрогнуло сердце.

– Ты просто хочешь повидать Ульвхильд, – поддел его Свен.

– Ради ее наследства нам чуть головы не оторвали, неужели мы даже повидать ее не заслужили?

– Ради этого я никуда б не пошел. – Свен покосился на Вито, будто говоря: «У меня здесь все есть».

Она невольно улыбнулась и опустила глаза, надеясь, что никто в доме не заметит, что у нее сердце колотится изнутри о грудь как бешеное.