Путь серебра

– Послушай, Севеней, что я тебе скажу, – начал Мамалай, когда войско тронулось в путь. – Вы увидитесь с сюр-баши, а это сила-человек! Очень большой сила! Ты слушай мой совет. Он примет вас перед свой ёрту. А ты скажи ему: «Байгул, я твой гость!» И тогда он проведет тебя в свой ёрту, и даст тебе ёрту для ночлега и овцы для еды, и не позволит никому причинить тебе вред. Таков наш обычай. И если ты будешь гостем сюр-баши, он поможет тебе сотворить мир с самим Алмас-каном.

– Точно, что ли? – Свен поднял брови.

– Бир Тэнгри! Я вижу, ты и твой брат – добро-человек. Я хочу, чтобы был мир у вас и у нас! Я научу тебя правильно вести себя, чтобы угодить ему. Слушай-ка меня. Когда нас приведут к нему, дайте ему дары. Гурганский кафтан вроде этого. – Он кивнул на одежду Свена. – Айборыс-бию вы дали кафтан в десять дирхемов ценой, но сюр-баши надо дать в пятьдесят.

– Да мы их не оценивали…

– Я помогу оценить. Потом дайте еще кусок шелка, орехов, изюма, что-то из хорошего оружия. Когда он поведет вас к себе в ёрту, там одна сторона – для жен, другая – для мужей. Почетная сторона – напротив входа. Для жены его дайте покрывало и перстень. Каждую вещь нужно показывать ему отдельно, чтобы он осмотрел ее и взял. Жена его будет сидеть рядом с ним. Когда закончишь давать дары мужу, набрось ей на плечи почетный шупар…

Свен кивал: только бы все запомнить. О необходимости подносить дары они и сами знали, как люди, ученые вежеству, но обычаи здешних краев были им неведомы. Если все пройдет как надо, то старик и правда послужит им на все сорок динаров!

Глава 8

К вечеру впереди показался огромный воинский стан – несколько тысяч человек, пасущиеся табуны и овцы виднелись везде, сколько хватало глаз. Свен даже головой помотал: никогда в жизни он не видел столько лошадей в одном месте. Будто мошкара на болоте! Как объяснил Мамалай, здесь был весь дом сюр-баши, его семья и родичи, его бесчисленные стада, его воины, приближенные к нему знатные люди, тоже со своими стадами, дружинами и семьями.

Когда русы пристали к берегу, Айборыс уехал вперед – предупредить, а русы стали готовиться к встрече. Развязали мешки, раскрыли короба. Мамалай деловито оценивал вещи, указывая, что уместно подарить булгарскому воеводе, а что – его приближенным.

– Вот это для жены подойдет? – Свен показал ему женское покрывало из тонкого шелка, расшитое узором в виде синих листьев и крупных красных яблок.

– Нет, господин! – Мамалай поклонился, но покачал головой. – Такое покрывало дарят новобрачной. Если ты поднесешь его жене сюр-баши, он… подумает зло-мысль.

– Ну, выбери сам.

Пока Мамалай рассматривал шелка, Свен подумал: хорошо, что подобрали старика. А еще: он знает новобрачную, которой подарит это покрывало. В памяти засияли глаза Вито: светло-серые, с выражением радостного, веселого ожидания. Новобрачная… Свен не мог сообразить, сколько ей сейчас должно быть лет, но казалось, прошла бездна времени с тех пор, как он ее видел, и теперь она рисовалась его воображению как рослая, стройная женщина. Только бы глаза остались прежние, с открытым, дружелюбным, доверчивым взглядом.

Раньше она не боялась его. Что-то она подумает, когда увидит его теперь?

Стиснув зубы, Свен попытался отогнать ее образ. На пути к Вито лежало Булгарское царство, и это войско не рассеется так легко, как ватаги бутасов. Вздумай этот воевода дать бой…

– Ты себе-то тоже подбери чего. – Свен окинул взглядом довольно грязный дорожный шупар Мамалая. – С нами же пойдешь, надо перед уважаемыми людьми приличный вид иметь…

Айборыс вернулся и позвал за собой: сюр-баши ждет. Свен и Годо решили идти вместе, оставив при войске старшим Халльтора. Выбрали себе из добычи богатые чистые кафтаны, сорочки, широкие штаны и красные сапоги, выделкой которых славились сарацины, подпоясались хазарскими поясами – пусть здешний воевода видит их удачу. Доспехов решили никаких не брать, из оружия только мечи – и то Мамалай предупредил, что их придется оставить у входа в ёрту, таков строгий обычай для тех, кто пришел с миром. Ясно было: вздумай Байгул напасть на них, от такого количества хорошо вооруженных воинов посреди чужого стана все равно не отбиться, хоть возьми с собой сотню, а если он и правда хочет мира, то лучше и себя показать готовыми к соглашению. Мамалай, одетый в скромный, но приличный желтый кафтан из добычи, уже привычно держался возле Свена и позабыл все тревоги, захваченный любопытством: в его присутствии и при его помощи творились важные дела, из тех, что потом живут в рассказах многих поколений и превращаются в предания.

По пути от лодий через булгарский стан Свен глядел по сторонам: на них таращились люди, всадники и пешие, причем не только мужчины – появились и женщины, одетые в широченные белые рубахи и наброшенные сверху кафтаны-шупары. Одна пожилая госпожа, с надменным морщинистым лицом и с широким синим шупаром на плечах, взирала на них со спины верблюда, которого держал за узду смуглый подросток. Всадница эта показалась Свену забавной, но он сдержал ухмылку: окажется еще матушкой самого Байгул-бия…