Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

Когда я отпою и отыграю,Чем кончу я, на чём — не угадать.Но лишь одно наверняка я знаю —Мне будет не хотеться умирать!Посажен на литую цепь почёта,И звенья славы мне не по зубам…Эй! Кто стучит в дубовые воротаКостяшками по кованым скобам?!

Ответа нет. Но там стоит, я знаю,Кому не так страшны цепные псы, —И вот над изгородью замечаюЗнакомый серп отточенной косы.…Я перетру серебряный ошейникИ золотую цепь перегрызу,Перемахну забор, ворвусь в репейник,Порву бока — и выбегу в грозу!В.Высоцкий

* * *

Обнажённый меч Арагорна лежал на балюстраде, огораживающей балкон. Я подошёл и, встав рядом, взглядом попросил разрешения. Король кивнул, и я коснулся ладонью холодной Возрождённой Молнии.

— Я здесь уже третий месяц, Ваше Величество.

— Там, — поправил Арагорн. — Здесь — это не там.

— Там, — послушно повторил я. — Мне кажется, что я больше не выдержу. Часто кажется. Может быть, мне покончить с собой?

— Это не слишком хорошее желание, — тихо сказал Король и посмотрел мне в лицо печальными глазами. — Тебя ждут, князь. Ты мог и потерять веру, надежду… А как быть им? Получается, что ты уйдёшь — и тебя будут ждать напрасно? Тебе не будет больно. А им? А… ей?

— Я не знаю, как мне выбраться оттуда, — признался я. — Мне страшно. Я не знаю, что мне делать.

— То же, что и всегда, — сказал Король, и его меч блеснул на солнце. — Бороться.

— Бороться, — повторил я…

…Я проснулся от стука внутренней двери раньше, чем услышал голос Абди аль Карнайа — он громко и нетвёрдо распевал что-то весёлое, шаркал ногами и гнусно икал. Похоже, хозяин здорово повеселился и решил проветриться пешочком.

Я встал и подошёл к дверям — открыть засовы. Но аль Карнай вместо того, чтобы выйти, ткнул меня палкой между ягодиц, а потом, огрев по плечу, заржал, рыгнул и попёр по-русски, сбиваясь и продолжая постукивать меня палкой то по левому, то по правому плечу:

— Что подпрыгнул, белый жеребёночек?.. Не ожидал п… п… хрыг… позднего визита? Ну прости, про-пр… сти, что так позддддддд… Я был занят, проводддил вр… ульк… мя. А счас вышел сюсюсюда, чтобббблюэк… ык… — от него дико разило «пейсаховкой». — Пыр… пыр… азвлечься… — он нагнулся и метнул харч мне под ноги, продолжая хихикать. А у меня сжались кулаки, и я почти ощутил, как опускаю их, сцепив «молотом», на жирный загривок… Но я хорошо знал, что в ответ на замах будет оглушающе-мягкий удар, который впечатает меня в стену. А потом — долгая боль в позвоночнике. Аль Карнай распрямился и упёр палку мне в горло. — Я… я… счас ахну ттттттт… бя парализатором, — он гордо улыбнулся, выговорив такое сложное слово без запинок, а я обомлел, — и оттттт… — он мотнул головой досадливо, после чего выпалил: — Оттрахаю! Оттрахаю тебя, а если мене пы… пынравится, то я бубубду этта и дыак… дык… дальше делать! Или даже… пыминяю т… тебя с Кккррристо ме… блюк… стами. И ты пи-рис-та-нешь смотреть на меня, как будто это я, — он ударил меня по почке (на этот раз очень больно, я с трудом заставил себя стоять прямо, но на глаза навернулись слёзы), — как будто это я сижу на цепи, а ты — х… х… хозяин! Нач… нём!

Он сделал шаг назад, опустил руку к поясу…

И теперь я заметил, что пояса на нём — нет

.

Я в это не поверил. Кажется, и аль Карнай не поверил тоже — во всяком случае, он пошарил там, на животе, обеими руками, а потом опустил туда глаза…

…и как же он изменился, когда поднял их!

Он понял, что стоит один на пустом ночном дворике в двух шагах от своего раба.

От мальчишки, да. И он весит больше этого мальчишки, и он старше. Но этот вес — жир, а возраст — тяжесть в ногах и руках. Аль Карнай внезапно понял, какой у него толстый и беззащитный живот. Какие у него короткие и слабые ноги. Как он задыхается от страха и как трясутся у него руки.

А ещё этот мальчишка был сильнее. Аль Карнай вспомнил, как смешно ему было, когда глупый белый пацан по нескольку часов в день бил в стену кулаками… да, вот туда, там образовались выемки…

А если он сейчас ударит… его? Абди аль Карнайа? Своего хозяина?

Не может быть!!!

— Ну что, — я улыбнулся и выделил следующее слово, — хозяин? Ты что-то забыл?

— Я-а… н-не-е… — аль Карнай оглянулся, стремительно трезвея.

— Это точно, — кивнул я. — Ни парализатора, ни чернозадых наёмников, ни даже палки. Ты. И я. Вот и поговорим, — и я с наслаждением добавил, — жидок. Расскажи мне ещё раз, что ты там собирался со мной сделать?