Путешественница

Джинива замирала от удовольствия и новых нахлынувших на нее чувств. Под ласковыми руками Джейми она расслабилась. Ласки были неторопливыми, обволакивающими: он то поглаживал ее, то касался губами, то прижимался так, чтобы она могла чувствовать его. Он не хотел ласкать ее, он не любил ее и пришел сюда поневоле, но женское тело манило его к себе.

Когда же можно приступать к более решительным действиям? Джинива тяжело дышала, но не давала никаких знаков, что она готова. Проклятье! Неужели она так и будет лежать, как статуэтка?

Джейми понимал, в чем дело: она никогда не лежала с мужчиной и не только не знала, как следует вести себя, но и не могла справиться с нахлынувшими чувствами. Джейми тоже боролся со своими чувствами, ероша волосы. Злость, страх, возбуждение — все смешалось в нем и мешало соображать. Да и что можно было здесь сообразить? Девица смогла вынудить его прийти сюда, заставила буквально силой, устроила все так, чтобы комар носа не подточил, — словом, продумала все, что только можно было продумать с ее стороны, а дальше… Дальше дело за Джейми. Она никак не сможет ему помочь.

Руководствуясь опытом, он провел по животу Джинивы и коснулся влажной промежности. Она покорно принимала его ласки, не раздвигая ног. Пора или еще рано? Черт побери!

— Все будет хорошо, mo chridhe, — прошептал он.

Взбираясь на нее, он сам раздвинул ее ноги под собственное тихое бормотание.

Чувствуя его на себе, она вздрогнула, поэтому Джейми подложил руку под ее затылок, шепча по-гэльски то, что якобы могло успокоить ее в этой ситуации.

«Вот и хорошо, что гэльский». Джейми плохо понимал происходящее, занятый одной-единственной мыслью.

Его грудь касалась ее небольших грудей.

— Mo nighean…

— Погоди, кажется…

Он сдерживал себя, и от этого мутилось в глазах. Дюйм за дюймом — слишком медленно!

Джинива вытаращила серые глаза.

Джейми преодолел еще несколько дюймов.

— Нет! Перестань! Он очень большой!

Она забилась под его мощным телом. От прикосновения ее грудей его соски тоже напряглись.

Разумеется, ее сопротивление было тщетным — Джейми и так жалел ее, пытаясь что-то сказать ей и не напирая, как бы ему ни хотелось этого.

— Перестань сейчас же!

— Я…

— Мне больно, вынь его! — в панике закричала она.

Джейми не нашел ничего лучше, чем, зажимая ей рот, сказать:

— Нет.

Он разом преодолел оставшиеся дюймы.

В ее глазах отразился ужас, она закричала еще громче, но он лишь сильнее прижал ладонь к ее рту.

Происходившее удачно можно было передать известной поговоркой «Семь бед — один ответ!». Джейми не мог ничего поделать с собой и предоставил телу биться в своем, до боли знакомом ритме, ритме, который приводил к неизъяснимому удовольствию.

Он будто потерял сознание и осознал себя, когда все кончилось. Сердце напоминало, что он жив. Он лежал подле Джинивы на боку.

Первой мыслью: было «Нужно взглянуть, как она себя чувствует». Но вторая мысль отменила первую — «Потом». Сейчас ему хотелось просто вдыхать воздух.

— Что… что ты думаешь? — робко вопросила девушка.

Голос дрожал, но в истерику она не впала. Джейми не отреагировал на то, что вопрос был глупым, и честно ответил:

— Думаю, зачем мужчины просят себе в жены девственниц.

Лежа с закрытыми глазами, они молчали. Потом Джинива проговорила странные слова:

— Извини. Мне не было известно, что тебе тоже будет больно.

Джейми приподнялся на локте, уставясь на нее. Девушка, резко побледневшая, облизывала губы и тяжело сглатывала.

— Не понимаю… О чем ты? Я не чувствовал никакой боли.

— А как же… — Она смотрела на его вытянувшееся тело. — Ты… ты стонал и у тебя было такое лицо…

— А, все в порядке. — Ему не хотелось слышать продолжения, хватит и этих конфузных нелепостей. — Это нормально. То есть все делают так… при этом, — смешался Джейми.

К Джиниве вернулось былое любопытство.

— Все-все мужчины делают так, когда… ты понял, о чем я?

— Откуда же… — хотел отрезать Джейми, но понял, что нечего отрезать, — это была правда. Он сел на кровати, убирая налипшие волосы с лица. — Да. Это у нас такая манера. Отвратительно. Как животные. Няня должна была сказать тебе об этом. Очень больно? — обратился он к ней.

— Ничего… — Девушка пошевелила ногами. — Вначале было очень, да. Сейчас почти нет. Все как ты и говорил.

Крови было немного, это к лучшему. Видимо, боль на самом деле прошла. Джинива потрогала рукой между ног и скривилась.

— Отвратительно — липко и гадко!

Джейми почувствовал прилив крови. Ее поведение вызывало возмущение и неловкие чувства.

— Держи, — сунул он полотенце, лежащее на умывальнике.

Однако девушка, расставив ноги и выгибаясь для баланса, ждала, пока он возьмет на себя неприятный момент. Джейми захотелось задушить ее этим полотенцем или затолкать его в горло, но письмо напомнило о себе: Джинива сдержала данное ему обещание.

Шотландец макнул салфетку в воду и стал водить по промежности девушки, всем своим видом показывая, как мало радости ему от этого занятия. Но Джинива безгранично доверяла ему, а это не могло не тронуть — в конце концов Джейми поцеловал ее лобок, завершая процедуру.

— Все.

— Спасибо.