Путешествие Джорджа во времени. Встреча с первыми людьми

А когда она, не спеша, проходила по институтским коридорам, на её стройные длинные красивые ноги засматривались без исключения все мужчины, включая и седовласых профессоров.

– Любишь ли ты свою невесту? – Опять спросил он.

– Даже и не знаю, – вздохнув, ответил Джордж.

– А вторую? – Спросил священник.

– Да я без неё и дня прожить не смогу, – с жаром выдохнул Джордж

За занавеской долго молчали.

А затем священник тихо и задумчиво произнёс:

– Любовь, сын мой, – великая сила, именно она возносит человека из преисподни до небес.

Но прекрасный цветок любви, сын мой, нужно защищать и лелеять в своём сердце, иначе он может преждевременно засохнуть и завянуть от ненужных обид, от мелких подозрений.

Окно ширмы неожиданно приоткрылось, и Джордж увидел перед собой простое усталое лицо пожилого человека.

– Завтра приходите венчаться, – сказал он.

Уже на выходе из церкви его догнал вопрос священника:

– Как зовут её?

– Мария! – Крикнул Джордж.

Мария- ария – я, – гулко отдалось в церковных стенах и замерло где-то высоко, высоко под куполом.

Придя из церкви, Джордж тщательно выбрился, надел свой парадный костюм и отправился к Мари.

И хотя он старался идти спокойно, сердце у него учащенно билось.

– Интересно, а почему это так? – Удивился Джордж, – ведь когда он делал предложение Люси, вернее, его заставили сделать его мать и отец, он чувствовал себя совершенно спокойно.

Да, наверное, я ничего и не чувствовал, – поразился своему маленькому открытию Джордж, – вот поэтому и не волновался.

Вот и знакомый маленький уютный домик.

Чувствуя, как его сердце ещё чаще забилось, Джордж торопливо дёрнул дверной колокольчик заветной двери.

Открыла мать Мари.

– Мисс Хаггис больна, – сказала она и хотела закрыть за собой калитку.

В душе у Джорджа что-то ёкнуло:

– Но мне надо с ней поговорить, обязательно поговорить, – сказал он с такой болью в голосе, что удивлённая старушка, молча, пропустила его.

Взбежав на второй этаж, Джордж застал Мари сидящей за столом.

Прелестный румянец спал с её щёк, а лицо выглядело опухшим и нездоровым.

– Да она плакала, бедняжка, – поразился Джордж, – но ничего, сейчас я ей объявлю о своём решении, и она поймёт, как я её люблю.

– Мари, – торжественным, почти мрачным голосом, начал Джордж, – я люблю тебя и предлагаю соединить твою судьбу с моей. Завтра мы обвенчаемся у местного священника.

– Зачем тебе это, Джордж? – С грустной улыбкой сказала Мари, – зачем тебе портить карьеру ради какой-то певички.

– Но Мари, – горячо начал Джордж, – моя карьера без тебя ничто. А, работая даже рядовым инженером, даже без папиной поддержки, я заработаю вполне приличную сумму денег, вполне достаточную, чтобы прокормить нас обоих. Да, я происхожу из богатой семьи. Но поверь мне, что и рабочие и инженеры получают на фабрике отца вполне приличную зарплату, которой хватает не только на еду и одежду.

Почти у каждого есть машина. Мы поселимся с тобой в фабричном доме, это, конечно, не апартаменты моего отца, но жить в них можно прекрасно, к тому, же и квартплата там будет значительно меньше, чем на частной квартире.

А ещё на фабрике есть настоящий концертный зал, там ты сможешь петь свои арии, в нём даже выступали Beatles и Элтон Джон, – не без гордости сказал Джордж.

В глазах Мари зажглись огоньки.

– В клубном помещении фабрики очень много интересных кружков, – продолжал Джордж, – я и сам участвовал в одном, – признался он, – гонял с группой таких же молодых обормотов с шумом и треском на своём Харлей Дэвидсоне, но теперь по вечерам я буду только с тобой, моя дорогая.

Если ты захочешь заниматься спортом, то к твоим услугам великолепный спортивный зал, где ты в любое, удобное для себя время, можешь поиграть в теннис, волейбол, позаниматься художественной гимнастикой.

На фабрике отца почти не курят. И хотя мой батюшка и говорит, что, таким образом он заботится о здоровье рабочих, на самом деле он заботится о своём кошельке, – с иронией сказал Джордж.

– Некурящий живёт дольше, болеет реже, работает лучше, производительней. Так что, моя дорогая Мари, даже и без папиной поддержки мы можем жить весьма сносно, – с весёлой улыбкой сказал он. – А со временем и батюшка нас простит, уж тогда-то я и покатаю тебя на великолепном красном ягуаре.

– Кроме того, – с лукавой улыбкой закончил Джордж, – у тебя есть великолепный капитал – твой прекрасный голос. И кто знает, может, через два – три года, про меня будут говорить примерно так: «А это Джордж Тим, муж знаменитой оперной певицы Мари Тим».

Глубокие, прекрасные глаза Мари медленно наполнились слезами.

– Джордж, я очень, очень люблю музыку, мне, кажется, что и дня без нее не проживу.

Но знаешь, мне порой бывает так трудно, так трудно.

Мне, правда, помогают мои старенькие родители, они во мне души не чают.

Но, – помолчав, добавила она. – Они меня совсем, совсем не понимают.

И дав волю слезам, она разразилась громкими рыданиями.

– Ты же ведь не покинешь меня, Джордж, свою бедную, маленькую Мари. Не покинешь!