Путешествие «Галеота»

— Мостик, тут дерево. Впереди, чуть слева.

Труба захрипела.

— Точнее. Представь, что перед тобой лежат часы. Двенадцать часов точно впереди. На какой цифре дерево?

— На одиннадцать.

— Хорошо.

Корабль качнулся. Чуть накренился и сменил курс. На девушку накатило ощущение полета с новой силой.

— Скала на два часа…

— Препятствие на двенадцать часов…

Стелла летела, щурясь от ветра, изредка кричала в трубу и снова смотрела, не в силах оторвать взгляд от облаков. Позже, с трудом она вспоминала, что к ней спустилась белая крыса и бросила на колени пакет с яблоком, бутербродами и фляжкой горячего чая.

— Эй, старпом! Поднимайся.

Голос капитана вырвал её из прострации. С сожалением она поднялась по скобам через узкий лаз и выбралась на палубу.

— Молодец. Отлично прошли перевал. Иди поешь и спать. У тебя был трудный день.

На негнущихся ногах девушка добралась до камбуза. Под насмешливым взглядом кока поела. И ушла к себе, чтобы всю ночь смотреть сны о полете и ветре, бьющем в лицо.

Глава 7

Бубен, ветер и зубы

Еще ночью Галеот зашел в порт Инвар. В тугой, как натянутый барабан, темноте подошел к пристани. Дежурная смена крыс пришвартовала корабль и перекинула сходни. При свете яркого фонаря, Войд подписал документы у зевающего дежурного по порту и, махнув рукой, ушел в каюту. Корабль заснул. Только белый крыс в кожаном жилете со множеством кармашков остался единственным вахтенным: уселся на борт и до утра играл на губной гармошке тягучие печальные мелодии.

Капитан встал поздно, так что Стелла вся извелась, бродя по кораблю и не находя себе места. Ей казалось, что вчера она показала себя ужасно. Она представляла, как шкипер выйдет, хмуро посмотрит и высадит ее. Отчего она непрерывно дергала себя за чёлку и нервно мерила шагами палубу.

Войд выскочил из каюты внезапно. Бодрый, улыбающийся, в лихо заломленной на затылок треуголке. Бросил девушке: «не отставай» и почти бегом сошел на берег. Дойдя до причальной башни, даже не подумал воспользоваться подъемником, а, перепрыгивая через две ступеньки, слетел вниз.

Стелле стало некогда думать о плохом — все мысли заняла задача не отстать от капитана. Пыхтя, как паровик цвергов, она неслась вниз по лестнице и мечтала только не упасть и не покатиться по ступеням громадной сарделькой. Плотный завтрак, съеденный под настойчивым взглядом Коссы, встал в желудке колом. Пот катился по лицу крупными каплями. А проклятая лестница всё не заканчивалась.

Догнать капитана она смогла только на улице. Войд, азартно торгуясь, нанял извозчика до «Трёх дев». Что за девы и почему их три, Стелла узнать не успела — шкипер затащил её в коляску и сунул в руки тоненький потрепанный томик. «Всё о погоде. Издание, исправленное и дополненное по жалобам читателей,» — гласила полустертая надпись на обложке. На желтых страницах многословно и запутанно автор рассказывал, что погоду предсказать нельзя, все метеорологи шарлатаны, а ориентироваться надо исключительно на приметы, знаки, и вещие сны.

— Врет, как сивый мерин, — заглядывая к ней в книгу ухмыльнулся капитан, — читай и сразу поворачивай всё с точностью да наоборот. Он, как специально, всё вывернул и написал от противного.

— А зачем тогда её читать?

— Так хороших книг по этой теме нет. Метеорологам недосуг писать. А у этого — всё подробно, только наоборот. Ну, и ты всё это запомнишь, пока будешь выкручивать в правильную сторону. Проверено.

Стелла пожала плечами и углубилась в чтение. Очнулась, только когда Войд легонько ткнул её в бок локтем.

— Три сестры, — шепнул капитан ей на ухо и ткнул пальцем.

Дорога привела их к подножию крутого холма. От места, где они остановились, к вершине шла узкая тропинка. В стороне, в россыпи серых валунов, тесным кружком росли три ели. Огромные, с раскидистыми ветками и старыми шишковатыми стволами, на которых блестели слёзы смолы.

— Нам вверх, — Войд выпрыгнул из коляски и бодрым шагом направился к вершине.

И снова Стелле пришлось гнаться за капитаном. Она отстала и только на поворотах видела, как мелькала далеко впереди его треуголка. К вершине она дошла на одном упорстве. Будь подъем чуть длиннее, она бы сдалась, бросила всё и вернулась домой — так ей казалось, когда она, чуть живая, добралась до маленького домика на самой верхушке холма.

Возле дома на высокой мачте полоскался длинный полосатый чулок. На коньке крыши замер кованый флюгер в форме осьминога. В каждом щупальце летающий гад держал вертушки, с треском вращавшие лопасти на ветру. На скамеечке у порога сидел мужчина с длинными пшеничными усами и выстругивал что-то ножом из толстой деревяшки.

— Добрый день, магистр, — капитан учтиво поклонился и замер в нескольких шагах от хозяина дома.

— Птиц по дороге видели? — каркнул, не отрываясь от своей поделки, мужчина.

Войд пожал плечами и собирался что-то ответить, но его перебила Стелла. Она никак не могла отдышаться и шумно сопела, утирая пот большим синим платком.

— Белую, — пересохшее горло сделало голос старпома хриплым, — большую белую с черным хвостом.