Путешествие критика, или Письма одного путешественника, описывающего другу своему разные пороки, которых большею частью сам был очевидным свидетелем

Здесь по городу носится слух, что один неизвестной писец выпустил в свет драму под заглавием: "Вероломная жена или сила корыстолюбия".

Говорят, что она содержит подробное описание сего удивительного брака. Но я не мог ее здесь отыскать. Прошу тебя, любезный друг, ежели можно, доставить мне ее.

Некоторые утверждают, что ее сочинял сам муж Зелии, от которого она отреклась. Однако ж он сам мне сказывал, что он и не читывал ее никогда. Следовательно напрасно называют его сочинителем такой драмы, которая очень мало сделает ему чести.

Для меня очень удивительно, что жена так удачно могла отпереться от законного своего мужа. Мать ее могла бы учинить сему великое препятствие, да и хотела; но, как сказывают, получив от теперешнего зятя своего пять четвертей муки, не токмо оставила свое намерение, но еще всячески старалась помогать вероломной дочери своей, которая теперь с мужем своим живет, как кошка с собакой: ибо он, разлюбивши ее, содержит любовницу, на которую употребляет половину своего дохода. А она с своей стороны делит время также с любовниками, которых число полагают до десяти, и из которых каждый получает долю из доходов сего старого рогоносца. Таким образом, истощается наследство бедных детей, которые со временем стыдиться будут объявить, кем они произведены на свет. Худое действие всегда за собою влечет худые последствия: Кто имеет любовницу, способную быть женою, и жену, способную быть любовницею, об том можно ручаться, что он на лбу своем имеет зародыши рогов. Остаюсь, и прочее.

Письмо XIII.

Отец — тиран дочери своей.

Любезный друг! Мудрена и дрянна политика страстей! — Здешний откупщик позвал меня, вместе с моими приятелями, на чашку кофе. В доме его все было соответственно богатству его и все в порядке. Признаюсь, я видел у него и такие редкости, каковые едва ли можно найти и у нас в столице. Откупщик давно уже лишился жены. Дочь его, по обычаю купцов, подносила нам лучшие напитки. Но может быть они потому показались мне лучшими, что принимаемы были из рук наипрекраснейшей из женщин. Посидев довольно времени, мы расстались с хозяином, и поблагодарив за угощение, пошли домой. Приятель мой, видно приметя, что я пристально посматривал на прекрасную Гебу, когда она подносила нам напитки, спросил меня, каких я о сей женщине мыслей? "Признаюсь, — сказал я ему, — что она кажется мне совершеннейшим творением. Впрочем я приметил на лице ее следы сердечного прискорбия".

" Вы и не ошиблись, — сказал он. — Я для того завел и речь об ней, чтобы рассказать вам историю сей несчастной женщины. — Она была сговорена за одного не очень богатого молодого человека, и сердца их наперед еще сговорились между собою. Они надеялись в скором времени соединиться узами брака; но гневная судьба в одну минуту разрушила все приятные мечты их. Откупщик сей, у которого мы были, был опекуном одному молодому купеческому сыну, получившему после своих родителей великое богатство. И как прошел срок опеки, тогда, к несчастию наших любовников, купеческой сын приехал к нему для получения своего имения. Увидевши дочь опекуна своего, он страстно в нее влюбился, и узнавши, что имеет соперника, решился вдруг удовлетворить и ревности и любви. Почему и объявил опекуну намерение свое в рассуждении его дочери. Опекун, ни мало не сомневаясь в благополучии своей дочери, когда она будет женою столь богатого человека (ибо все почти откупщики думают, что тот уже подлинно счастлив, кто снял с Фортуны золотой ее закон), дал ему свое слово, а с ним вместе сделал отказ и любовнику своей дочери.

Дочь, будучи лишена всей надежды жить с тем, коего привыкла называть своим милым, пришла в величайшее отчаяние. Тщетно представляла она отцу своему, что не может быть счастливою с таким человеком, коего терпеть не может по причине ветреной и распутной его жизни; который не имеет никаких достоинств, кроме порочного сердца и безобразного вида. Отец решительно сказал, что она непременно должна быть счастлива с таким человеком, у которого так много денег!

— Вы не беднее его, — говорила нечастная дочь. — Я у вас полная наследница всего вашего имения, и я прошу вас не отягчать меня тысячами другого; а что всего несноснее — им самим.-

Все слезы, все просьбы, все представления ни мало не тронули отца. Приказано было бедной дочери принять сего молодого богатого повесу за будущего супруга; а между тем учинено уже было и обручение. Во время отправления сего священного обряда невеста походила более на мертвую, нежели на живую; и со стороны всякий подумал бы, что это новоманерные похороны, а не начало свадьбы. Сие поразило любовника столь сильно, что он чрез три дни после сего впал в жестокую горячку, и видя приближающуюся смерть, упросил откупщика прийти к себе, чтоб в последний раз проститься с ним.