Путешествие критика, или Письма одного путешественника, описывающего другу своему разные пороки, которых большею частью сам был очевидным свидетелем

" Крестьянин, вышедши из суда, где сделали ему смех и горе, пошел к лошади своей, чтобы в последний раз погладить любимое им животное и проститься с ним на всегда; но едва отошел он шагов с двадцать, как встретился с ним разумный, замысловатый, веселый сосед его, и ударив его по плечу, вскричал:

" Здравствуй сосед! Что так не весел"?

" Чему брат радоваться? — отвечал сей сквозь слезы, — Бог послал на меня такую напасть, что не знаю, что и делать; голова с плеч долой катится".

" Что такое, что с тобой сделалось"?

Здесь рассказал обиженный соседу своему, что с ним случилось.

" Так ты и беспокоишься об этом"? — спросил, смеясь, весельчак.

" Ну, как не беспокоиться? Посуди ты сам"!

" Не тужи брат! Пойдем-ка вместе со мною в суд. Объяви судьям, что ты недоволен решением их, что берешь апелляцию. Меня назови поверенным своим по делу. Так авось Бог милостив"!

Крестьянин рад был делать все, кто что ни присоветует, что бы только не лишиться товару и лошади своей. Взошел в присутствие, потребовал апелляции, представил поверенного; но поелику часы, назначенные для заседания, уже вышли, то им приказано было вместе с заимодавцем явиться на другой день. Поверенной строго наказал товарищу своему, чтобы он явился в суд как можно ранее и дожидался его.

Бедный крестьянин хотя отчаялся получить желаемое, однако, чтобы не нажить новой беды, с зарею вместе явился у дверей присутственного места. В известное время приезжают судьи, требуют поверенного, но его нет; проходит час — другой, поверенный не является.

Судьи, позевавши довольно времени, начали от скуки шутить над крестьянином.

" Где же твой поверенный"? — спросил один из них.

" Не знаю"!

" Ну, брат! Простись с ним: он сам теперь, верно, ест яйца и совершенно позабыл о своем деле. Полно, брат! хлопотать по-пустому, брось все, да поди лучше к поверенному своему и пособи ему доедать яйца". Крестьянин, слушая сии насмешки, пожимал только плечами и молчал.

После сего судьи опять предались бездейственности, своей. Наконец звук колокольчика, возвещающего время исхода, пробудил их от тягостной дремоты. Они хотели взять шляпы и идти вон; но в ту минуту является поверенный.

" Худо ж ты, брат, помнишь свое дело"! — сказал ему один из судей.

" Напротив, я очень помню, — отвечал поверенной, — но крайняя нужда не допустила меня прийти сюда ранее".

" Какая"? — подхватил судья.

Повер. Позвольте мне наперед спросить этого крестьянина, какими он яйцами кормил соседа моего; потом извольте спрашивать, о чем вам угодно.

" Тьфу, пропасть какая! Неужели сырыми! Будто у меня в дому и огня нет"! — отвечал тот.

Судья. Скажи-ка ты нам, г. стряпчий! Зачем ты так долго не приходил?

Повер. Варил горох, да не доварил: так торопился. После полден надобно будет его сеять.

Судьи подняли громкий смех.

" Вот так уж поверенный"! — сказал один из них, задыхаясь от сильного смеха.

" Позвольте доложить, что вы находите смешного в речах моих"? — сказал с равнодушием поверенный.

" Да не глуп ли ты, братец, что хочешь сеять вареный горох? — отвечал ему судья. — Неужели ты думаешь, что он взойдет"?

Повер. Почему ж не думать? Ежели у вашего благородия из вареных яиц высиделись бы живые цыплята, так неужели у меня из вареного гороху не уродится не вареный?

Судьи уразумели смысл шутки сей, которая сперва показалась им глупостью, закусили губы, покачали головами, посмотрели друг на друга и тотчас сделали совсем другое решение делу, в пользу должника; а на истца за несправедливое требование в ту же минуту наложили цепь. Таково могущество судей! — прибавил полковник, — Для них столько же легко виноватого сделать правым, сколько и правого виноватым".

Наши судьи, слушая г. Полковника, неоднократно прерывали его громким смехом на счет глупости тех судей, о которых он рассказывал, не представляя того, что с ними едва ли не каждый день случаются подобные сему происшествия.

Что касается до меня, то я не будучи судьей, от искреннего сердца благодарил Г. К. за сей нравоучительный анекдот и жалел, что все смеялись, слушая его; но не все понимали важность значения сей по видимому только забавной истории: ибо я приметил, что некоторые занимались только последними словами Г. К., когда он говорил о могуществе судей, прировняли их к себе и восхищались тем, что они судьи.

Ты может быть подивишься, любезный друг, что судьи не осердились на полковника, что он так исправно пощекотал самолюбие их. Я скажу этому причину: одни не сердились потому, что уразумели важный смысл сего анекдота и доброе намерение, с каковым рассказывал его Г. К., а другие потому, что ничего не поняли.

Как приятно слушать прямого сына России, когда он с твердым, решительным русским духом, без лести и прикрас говорит Русскую правду!

Письмо ХХХII.

Любопытное для молодых обоего пола людей.