Путешествие мясника

Свеча — это одна из последних придумок Эрона: золотистая колонна примерно сантиметров пятнадцать высотой. Она сделана из говяжьего сала, которое я помогала топить. Теперь он торжественно вручает ее мне. Усы у него шикарно топорщатся в стороны и кокетливо завиваются на кончиках. Колин отрастил длинные, похожие на котлеты бакенбарды, а у Джоша на лице по-прежнему главное украшение порнозвезды (надпись на одной из его любимых футболок гласит: «ЛЮДЕЙ УБИВАЮТ НЕ РУЖЬЯ, А ТЕ, КТО НОСИТ УСЫ»), Финал конкурса усов приближается, и наши клиенты уже активно делают ставки.

Сегодня я получила и другие подарки. Джесс преподнес мне мраморное яйцо с черными и розовыми прожилками и специальную подставочку для него.

— Я подумал, оно поможет тебе писать книгу. Будешь смотреть на него и типа медитировать.

Джош передает мне диск в коробочке с надписью: «Прощальная смесь для Джули —  Хуан».

— Хуан заходил позавчера. Я сказал, что ты пошла по его стопам и тоже собираешься нас бросить, и он завез вот это.

— Как у него дела? Я по нему скучаю.

— Я тоже, сестренка. Но у него все хорошо. В этой новой колбасной лавке платят больше, чем я могу себе позволить платить работникам. И Хуан был бы дурак, если бы отказался. Вперед и вверх, знаешь?

— Знаю.

Прошлой ночью мне снился сон: я ползу вверх по отвесной, голой и бесконечно высокой скале. Все, кого я когда-то знала, — мои друзья из магазина, родители, брат, Эрик, Гвен, Д. — обогнали меня и ушли далеко вперед, а я осталась. Я пытаюсь позвать их, но у меня внезапно пропал голос, и никто не слышит. Я проснулась мокрая от ужаса, с застывшим в горле криком. Этот сон снится мне довольно часто.

Кроме свечи Эрон подарил мне золоченую резную рамочку, в которую вставлено изображение коровы, а сверху выведено изречение — точно такое же, по его словам, как висело в конторе той скотобойни, где он два месяца проходил практику: «Если есть жывотных грешно, то зачем они сделаны из мяса?».

— Хотел, чтобы надпись была точно такая, как там, — жалуется он, — а компьютер все время исправлял «жывотных» на «животных». Но я его победил.

— Кто бы сомневался. Спасибо, Эрон! Потрясающая картинка. Поставлю ее на своем столе.

Мой рабочий стол дома уже превратился во что-то вроде алтаря моего последнего увлечения. На стене над ним висит старый испанский рекламный плакат: Дон Кихот верхом на свинье, а на его копье насажен свиной окорок. Сам стол завален книгами о мясе и сборниками рецептов; пачка бумаг придавлена черным, гладко отполированным камнем, круглым, но чуть-чуть вдавленным по бокам. Он называется «чанки».

— Да брось ты! Здесь их, наверное, целая тысяча!

Но Эрик остается непоколебим:

— Девятьсот семьдесят семь, если быть точным. И догадываешься, откуда я это знаю?

— Да никто его не хватится. А было бы так романтично…

— Джули, я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу, потому что не хочу.

— Всего одна жалкая доисторическая хоккейная шайба! Вроде я немного прошу.

Это было первое место работы Эрика в Нью-Йорке — Музей естественной истории; он составлял каталог североамериканской археологической коллекции. Куча всяких бусинок и отполированный круглых камней, которые на самом деле были когда-то хоккейными шайбами у коренных жителей материка. Мне ужасно нравилось держать их, тяжелые и гладкие, в руке.

В конце концов Эрик нашел резчика по камню, и тот изготовил для меня точно такую же шайбу. Я была очень тронута этим жестом, но все-таки немного жалела, что он не украл ее для меня.

* * *

Мне ужасно нравятся все подарки, но самый лучший я получила несколько часов назад.