Путешествие на «Кон-Тики»

Наши новые друзья были крайне удивлены, когда узнали, что весь экипаж спасся и что наше судно — это и есть то приземистое сооружение, которое они видят на рифе. Туземцы предложили тут же переправить нас в деревню. Мы вежливо отказались, так как хотели сначала стащить «Кон-Тики» с рифа. Полинезийцы недоверчиво смотрели на жалкие останки плота, — разве он сможет держаться на воде! В заключение толмач настойчиво подчеркнул, что вождь приказал им во что бы то ни стало привезти нас с собой, без этого они не смеют являться обратно.

Мы приняли решение, что один из экипажа поедет с ними посланником от нас к вождю, а потом возвратится и расскажет, что делается на другом острове. Нам не хотелось ославлять плот на рифе, к тому же мы не могли бросить сложенное на острове снаряжение. Бенгт отправился с туземцами. Мы оттолкнули пироги от берега, и вскоре они поплыли на запад, подгоняемые свежим ветерком.

На следующий день по всему горизонту замелькали белые паруса, — очевидно, туземцы мобилизовали все плавучие средства, чтобы перевезти нас.

Вся эта флотилия быстро приближалась к острову, и вот мы уже видим нашего Бенгта: он стоит, размахивая шляпой, на носу передней пироги, окруженный смуглыми фигурами. Бенгт крикнул нам, что плывет в сопровождении самого вождя, и мы поспешили выстроиться в ряд, в то время как они направились вброд к берегу.

Бенгт со всей торжественностью представил нас вождю. Его полное имя было Тепиураиарии Териифаатау, но нам было позволено звать его просто Тека, чем мы и поспешили воспользоваться.

Вождь Тека был высокий стройный полинезиец с необычайно умными глазами. Могущественный властелин, он происходил из старого королевского рода на Таити и правил островами Рароиа и Такуме. Он учился в школе на Таити, умел читать и писать и даже говорить по-французски. Он знал, что столица Норвегии называется Христиания,[51]и спросил меня, не знаком ли я с Бингом Кросби.[52]

Далее он сообщил, что за последние десять лет на Рароиа побывало только три иностранных судна, зато несколько раз в год заходит туземная шхуна с Таити, доставляющая различные потребительские товары в обмен на копру.[53]Они уже давно ожидают очередного рейса шхуны, так что она может появиться со дня на день...

Бенгт доложил, что на Рароиа нет ни школ, ни радио, ни белых людей, но что сто двадцать полинезийцев — жителей деревни - принимают все меры к тому, чтобы нам было хорошо у них, и что сейчас идут обширные приготовления к приему нашего экипажа.

Вождь первым делом попросил показать ему судно, которое смогло доставить нас живыми через риф. Мы зашагали вброд к «Кон-Тики», сопровождаемые целой свитой туземцев. Когда мы подошли вплотную к плоту, полинезийцы вдруг остановились, издавая удивленные возгласы. Присмотревшись как следует к бревнам, один из них воскликнул:

— Но ведь это же не лодка, а паэ-паэ!

— Паэ-паэ! — подтвердили все его товарищи.

Они помчались галопом по рифу и вскарабкались на «Кон-Тики». Словно восхищенные дети, они лазили повсюду, ощупывая брёвна, цыновки, снасти. Вождь был так же возбужден, как и остальные; он подошел и повторил, внимательно глядя на нас:

— «Тики»— не лодка, это же паэ-паэ!

Паэ-паэ означает по-полинезийски «плот» и «помост», а на острове Пасхи этим именем называют туземные пироги. Вождь рассказал, что паэ-паэ давно вышли из употребления, но старики сохранили еще в памяти древние предания, в которых говорится о паэ-паэ. Полинезийцы были вне себя от восторга при виде огромных бальзовых бревен, зато презрительно морщили носы, глядя на наши канаты. Такие снасти не в состоянии долго выдерживать воздействие солнца и морской воды. Они с гордостью показали нам снасти на своих собственных пирогах, — сплетенные из кокосового волокна, эти канаты могли отлично служить до пяти лет.

Мы вернулись на островок и нарекли его «Фенуа Кон-Тики» («Остров Кон-Тики»). Это название одинаково легко произносилось и белыми и коричневыми, между тем как наши короткие северные имена представляли серьезную трудность для полинезийцев. Они очень обрадовались, узнав, что меня можно звать Тераи Матеата — имя, которым меня нарек вождь Таити, когда я был там в первый раз.

Туземцы стали выносить из пирог домашнюю птицу, яйца и плоды хлебного дерева; в это время другие ловили острогами рыбу в лагуне. Скоро пир был в полном разгаре. Нам приходилось без конца рассказывать о наших приключениях на паэ-паэ, а историю с китовой акулой нас заставляли повторять снова и снова. Каждый раз, когда дело доходило до того, как Эрик вонзил ей в череп гарпун, раздавались возбужденные выкрики. Туземцы легко опознавали всех рыб по нашим зарисовкам и сообщали нам их полинезийские названия. Но о китовой акуле и Gempylus’e им еще ни разу не приходилось слышать.