Путешествие на «Василиске»

– Альтернатива – остаться в плену, а то и рисковать послужить йеланцам рычагом политического давления. Но если побег все равно невозможен, это – вопрос второстепенный.

Внимание Мириам вновь обратилось ко мне.

– Расскажите все, что вам известно об этом целигере.

В иных обстоятельствах – как следует отдохнув, или хотя бы не на исходе одного из самых утомительных в жизни дней – я могла бы принять более взвешенное решение на предмет того, что следует рассказать принцессе, а что сохранить в секрете. Однако возможности отдохнуть мне не представилось, а день и вправду выдался крайне утомительным, и потому я здесь же, в крохотной душной хижине, поведала ей почти обо всем.

Единственной причиной этому «почти» послужило то, что принцесса взяла на себя труд возвращать меня к основной нити разговора всякий раз, как я слишком далеко отклонялась в сторону. Таким образом, она не узнала ни повести о том, как мы с Джейкобом открыли метод естественной консервации драконьей кости, ни прочих подробностей наших выштранских похождений. Однако я рассказала ей и о Фредерике Кембле – химике, нанятом мною для продолжения изысканий Гаэтано Росси; и о краже со взломом, по моим убеждениям, организованной маркизом Кэнланским; и о «Ва-Ренской ассоциации грузоперевозок», ныне извлекавшей из краденых результатов исследований выгоду. Не умолчала я и о недавнем интересе к охоте на драконов, по всей видимости, негласно поддерживаемой йеланской армией.

– Значит, целигер у них далеко не один, – подытожила принцесса. Судя по ее тону, я только что утяжелила бремя ее забот еще на пару килограммов. – Сдается мне, миссис Кэмхерст, что вам также срочно необходимо переговорить с адмиралом. Он должен узнать обо всем этом как можно скорее.

Против этого возразить было нечего, но и ее энтузиазма я не разделяла. Действительно, Ширландия должна была узнать о йеланской новинке, однако раскрывать секрет консервации драконьей кости тем, кто немедля примется думать об извлечении из этого выгоды, мне совершенно не хотелось.

Но, как бы там ни было, нам воистину требовалось бежать – если не ради меня, то ради принцессы. И лучшего способа бегства, чем целигер, сколь бы ни ограничена была дальность его полета, под рукой не имелось.

Если уж бежать, то бежать следовало как можно скорее. Поскольку кеонгане не питали никакой вражды ни к принцессе, ни к ее народу, ширландская делегация содержалась, так сказать, в дружественном заточении (насколько подобное вообще возможно). Удерживали принцессу только потому, что она являла собою наилучший способ выручить Ваиканго. Под домашний арест ее посадили только после того, как воины заметили приближающийся целигер, так как не знали, что это может предвещать, а отменять арест не торопились из-за вестей о йеланцах.

– Им очень не хотелось прибегать к откровенному рукоприкладству, – объяснила Мириам в ответ на мой вопрос, как ей удалось вырваться на волю после нашего появления.

Все остальное время ширландцам разрешалось гулять по окрестностям небольшими группами – хоть и под охраной, дабы никто не пытался ускользнуть в глубину острова.

– Держать нас под строгим надзором просто не было надобности, – сказала Анна. – Допустим, мужчинам удалось бы одолеть охрану – и что в этом проку? Нас поместили на этой стороне острова потому, что здесь почти нет поселений, а из немногих имеющихся убрали все каноэ. Да, мы могли бы покинуть это место, но все равно были бы лишены возможности уйти с острова. Нас отыскали бы и изловили задолго до того, как мы успеем угнать пригодное для открытого моря судно откуда-либо еще.

Конечно, с появлением целигера положение изменилось. Благодаря нашему неудачному приземлению, кеонгане не думали, что он способен улететь далеко, однако, если и не усматривали угрозы в нем, то очень даже видели оную в йеланцах. Гонцы уже отправились в путь; вскоре сюда явятся новые воины, и принцессу увезут в более надежное место.

Между тем, бежать на целигере всем было невозможно. Отправиться в полет могли всего несколько человек – вопрос лишь, кто?

В первый же день неволи принцесса настояла на том, чтобы садиться за стол вместе со всею своей командой. Это шло вразрез с местным тапу, гласившим, что мужчины и женщины должны питаться отдельно, но Мириам сочла разумным сохранить возможность общения с капитаном Эмери – как раз на подобный случай. В тот вечер кеонгане запретили разводить огонь, однако ж позволили нам выйти из хижин и разделить холодный ужин из мякоти кокосов, бананов и толченых клубней таро, что обеспечило нам возможность поговорить.

Все это время мужчины расспрашивали Сухайла так же, как Мириам – меня, и, естественно, загорелись той же самой идеей. Под видом обращенных друг к другу просьб передать тарелку Анна с капитаном быстро составили план. Лететь на целигере предстояло четверым: Сухайлу, как обладателю практического опыта и некоторых знаний о воздушных шарах; некоему лейтенанту Хэндсону, разбиравшемуся и в воздушных шарах, и в двигателях; а также нам с принцессой.