Путешествие на Запад. Том 4

В прошедшем бытии      Нам накрепко связали«Шнурами красными»[56]      И судьбы и труды.Как нам в разлуке быть?      Нет тяжелей печали!Так рыба жить      Не может без воды.Разрушена любовь      У нас двоих отныне:Ты будешь одинок,      Я буду жить в пустыне.Под «Голубым мостом» [57]

      Река разбушевалась,Мост залила, и нам      К молельне не пройти.Развеян фимиам…      Увы, какая жалость,Что разошлись у нас      Заветные пути!Пророчил счастье день,      Но он без свадьбы прожит.А встретимся ль еще когда-нибудь?      Быть может!

Сунь У-кун слышал ее жалобные причитанья и боялся, как бы наставник по своему мягкосердечию не разжалобился и не поддался на обман ведьмы. Он начал размахивать кулаками и колотить ногами, распирая внутренности ведьмы в разные стороны. Изнемогая от боли, дева-оборотень повалилась прямо в пыль и больше не могла вымолвить ни словечка. Сунь У-кун подумал, что она околела, и прекратил свои упражнения. Однако дева очнулась и стала кричать:

– Эй, слуги! Где вы?

Слуги и служанки, которые сопровождали свою хозяйку до ворот сада, оставили ее с Танским монахом, а сами разбрелись в разные стороны и принялись забавляться кому как вздумается: кто собирал цветы, кто травы, лишь бы не мешать любовным утехам девы-оборотня.

Услышав истошные крики хозяйки, слуги со всех ног бросились к ней и увидели ее лежащей на земле, с перекосившимся от нестерпимой боли лицом. Она силилась подняться на ноги, ползая на четвереньках. Подбежав к своей госпоже, слуги поспешно подхватили ее под руки и подняли.

– Сударыня! Госпожа наша! – забеспокоились они. – Что с тобой? Где у тебя болит? Не сердце ли?

– Нет! Нет! Нет! – с трудом вымолвила дева-оборотень. – Не спрашивайте меня ни о чем. У меня в животе сидит бес. Живо проводите монаха отсюда, тогда меня пощадят!

Слуги обступили Танского монаха и хотели понести его на руках.

Но Сунь У-кун закричал:

– Это еще что? Кто смеет нести на руках моего учителя?! Я требую, чтобы ты сама вынесла его на волю, тогда только я пощажу тебя!

Дева-оборотень послушалась Сунь У-куна. Она встряхнулась, взвалила Танского монаха себе на спину и быстрыми шагами направилась к выходу.

– Госпожа! Ты куда? – спрашивали слуги, еле поспевая за ней.

– Сейчас я вынесу вон этого негодяя, – ответила им дева, – а себе поищу другого в мужья. Недаром говорят: «Лишь бы пять озер да луна оставались на месте. Тогда в них всегда будет отражение золотого серпа!».

Ну и оборотень! Вы бы видели, как ловко он поднялся вверх по сияющему лучу прямо к выходу. Но вот послышался громкий звон оружия.

– Братец! – воскликнул Танский монах. – Там наверху кто-то есть!

– Это, наверное, Чжу Ба-цзе со своими граблями, – отозвался Сунь У-кун. – Ну-ка, окликни его!

Танский монах стал кричать:

– Чжу Ба-цзе! Чжу Ба-цзе!

Чжу Ба-цзе услыхал голос наставника и заорал:

– Ша-сэн! Наш наставник сейчас будет здесь!

Они оба освободили проход, и оттуда выскочила дева-оборотень с Танским монахом за спиной. Вот и получилось, что

Царь обезьян премудрый      Заклятья знал и зелья.И оборотня злобного      Все ж развенчал обман,А Чжу Ба-цзе с Ша-сэномУ входа в подземелье      Стояли не напрасно:Вернулся Сюань-цзан.

Если вы хотите узнать, осталась ли в живых дева-оборотень, прочтите следующую главу.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ,

повествующая о том, как смышленая обезьяна узнала, кому подвластна дева-оборотень и как эта дева возвратилась к своей истинной природе

Мы остановились на том, как дева-оборотень вынесла Танского монаха из пещеры.

Ша-сэн подбежал к наставнику, приветствовал его, а затем спросил:

– Где же наш старший брат, Сунь У-кун?

Чжу Ба-цзе не удержался, чтобы не съехидничать:

– У него, наверное, свои расчеты, – сказал он. – Даю голову наотрез, что он остался в пещере вместо наставника!

Но Танский монах, указывая рукой на живот девы, сказал:

– Вот он где!

Чжу Ба-цзе рассмеялся.

– Ну, Сунь У-кун мастер потрошить! Что же он там делает? Эй ты, – крикнул Чжу Ба-цзе, – вылезай скорее!

В этот момент раздался голос Сунь У-куна:

– Открой рот пошире! Сейчас вылезу!