И еще одна особенность отличает эту заводскую окраину от такой же в старых наших городах. Старые окраины, застраивавшиеся задолго до революции, обычно сразу же показывали и свою старую социальную структуру и свою старую технику. Лачуги, жалкие домишки или грязные черные казармы с выбитыми окнами — жилище рабочих. Копоть и дым над трубами заводов, заволакивающие небо, грязнящие крыши, незримо осаждающиеся в легкие. Сами эти заводы с маленькими, тесными цехами, с допотопной техникой, с перепутанными ходами по замусоренным дворам, где внутризаводской транспорт из-за многолетних перестроек до того осложнен, до того затруднен, что и механизировать его трудно; и где и помину нет, наконец, такого «баловства», как хотя бы чахлое зеленое деревце перед окнами цеха… Когда мы сейчас вынуждены на некоторых очень старых заводах реорганизовывать эту тесноту и путаницу, перестраивать ее социалистически (как было, например, на бывшем Путиловском, ныне славном Кировском заводе в Ленинграде, имеющем столетние традиции и не могущем быть начисто снесенным и построенным заново), то перепланировка их отнимает огромное количество и времени и сил человеческих.
Но проспект Орджоникидзе в Ереване строился в основном последние пять-шесть лет. Это комплексное создание уже социалистической эпохи, развернутого нового заводостроительства на основах и новой техники и новых требований жилищного благоустройства. Отличные жилые дома, в садах и балконах, для рабочих. Бездымные или почти бездымные трубы, белые, чистые корпуса, стеклянно-бетонные залы цехов, просторные, обдуманно разрешенные в каждой своей части, — потому что новая технология, поточный метод, стахановский труд, механизация внутрицехового транспорта и т. д. — все это диктует новую расстановку машин в цехах. И чистые дворы с цветниками, с фонтанами, с белыми домиками библиотек, яслей, детских садов.
Вот они, гиганты, не кажущиеся гигантами из-за уютных и красивых оград, выходящие белым пятном своих стен на одну линию с жилыми домами проспекта.