Путешествие в Икстлан

Со всей искренностью я принялся его уверять, что ничего особенного не делал, а сел на это место просто потому, что устал, и еще потому, что мне понравился цвет песчаника.

Дон Хуан ничего не сказал. Он стоял в паре метров от меня. Вдруг он отпрыгнул и с невероятной ловкостью отбежал к высокому гребню из камней поодаль, по пути перемахивая через кусты.

Я встревожился:

— Что случилось?

— Будешь следить, в каком направлении ветер понесет твои листья. А сейчас быстро их пересчитай и половину опять прижми к животу. Ветер идет.

Я насчитал двадцать штук. Едва я успел засунуть десять под рубашку, как сильный порыв ветра понес остальные на запад. Я смотрел, как они летят, скрываясь в бесформенной зеленой массе кустарника, и не мог отделаться от жуткого ощущения, что их целенаправленно сметает туда какое-то совершенно реальное существо.

Вернулся дон Хуан и сел слева от меня лицом на юг.

Мы долго сидели, не произнося ни слова. Я не знал, что сказать. Я чувствовал, что измотан до крайности. Я хотел закрыть глаза. Но не решился. Дон Хуан, должно быть, заметил мое состояние. Он велел мне лечь, положить ладони на живот поверх листьев и попытаться почувствовать себя подвешенным на ложе из «струн», которое он сделал для меня на «месте моего предрасположения». Я закрыл глаза, и память о том мире и полноте, которые я испытал, когда спал на вершине другого холма, наводнила меня. Хотелось выяснить, смогу ли я действительно ощутить, что взвешен в пространстве. Но я уснул.

Я проснулся перед закатом. Сон освежил меня и восстановил силы. Дон Хуан тоже спал. Он открыл глаза одновременно со мной. Было ветрено, но холода я не чувствовал. От листьев исходило тепло, словно на животе у меня горела печка или работал какой-то электрообогреватель.

Я осмотрелся. Место, выбранное мною для отдыха, находилось как бы в небольшой ложбине. На выступе можно было сидеть, как на длинном диване, спинкой которого служила довольно высокая каменная стенка. Я обнаружил, что, прежде чем лечь спать, дон Хуан принес мои письменные принадлежности и положил их мне под голову.

— Ты правильно определил место, — с улыбкой произнес он. — И произошло все именно так, как я говорил. Сила направила тебя к нему без каких-либо планомерных действий с твоей стороны.

— Что это были за листья? — спросил я.

Тепло, которое от них исходило, было для меня явлением загадочным и крайне любопытным. Я спал на ветру без одеяла, без толстой одежды, и мне было хорошо и удобно.

— Это были просто листья, — ответил дон Хуан.

— Ты хочешь сказать, что я могу нарвать любых листьев с какого угодно куста и их действие будет таким же?

— Нет. Я не хочу сказать, что ты можешь сделать это сам. Ты не обладаешь личной силой. Я хочу сказать, что такой эффект могут произвести любые листья в случае, если даст их тебе человек, обладающий силой. Сегодня тебе помогли не листья. Сегодня тебе помогла сила.

— Твоя сила, дон Хуан?

— Думаю, ты можешь сказать, что моя. Но на самом деле это не совсем точно. Сила не принадлежит никому. Она никогда не бывает ни моей, ни твоей, ни чьей бы то ни было еще. Некоторые из нас умеют собирать ее, и затем она может быть передана кому-нибудь еще. Видишь ли, ключевой момент в использовании накопленной силы заключается в том, что ее можно применять только для помощи кому-то другому в накоплении силы.

Я спросил, означает ли это, что его сила ограничена только помощью другим. Дон Хуан терпеливо объяснил, что сам для себя он может пользоваться своей личной силой как ему заблагорассудится, в любых делах, в любом направлении. Но когда дело доходит до прямой передачи силы другому человеку, положение изменяется. Переданная сила бесполезна, если человек, ее получивший, не использует ее для своего собственного поиска личной силы.

— Все, что совершает человек, зависит от его личной силы, — продолжал дон Хуан. — Поэтому тому, кто ею не обладает, свершения человека могущественного кажутся невероятными. Сила требуется уже для того, чтобы представить себе, чем сила является. Это и есть то, что я пытаюсь тебе все время сказать. Но я знаю, что ты не понимаешь, и не потому, что не хочешь, а потому, что у тебя очень мало личной силы.

— Что же мне делать, дон Хуан?

— Ничего. Просто продолжай в том же духе. Сила найдет дорогу.

Он встал и повернулся кругом, внимательно осмотрев окрестности. Тело его описало полный круг одновременно с поворотом взгляда. Дон Хуан напомнил мне фигурку святого из старинных механических часов, которая делает полный оборот одним равномерным непрерывным движением.

Разинув рот, я смотрел на него в безмолвном изумлении. Он попытался скрыть улыбку, выдававшую, что он в полной мере сознает впечатление, произведенное на меня этим его маневром.

— Сегодня ты будешь охотиться за силой в темноте дня, — проговорил он и сел.

— Что?..

— Ночью ты отправишься в эти неизведанные холмы. Ночью они перестают быть холмами.

— А чем становятся?

— Чем-то другим. Чем-то, о чем ты не можешь даже думать, потому что никогда не был свидетелем их существования.