Путешествие в Икстлан

— Личная сила — это чувство. Что-то вроде ощущения удачи или счастья. Можно назвать ее настроением. Личная сила есть нечто, обретаемое человеком вне зависимости от его происхождения. Я уже говорил, что воин — это охотник за силой. И я учу тебя тому, как на нее охотиться и как ее накапливать. И ты столкнулся с общей для всех нас проблемой — проблемой убежденности. Тебе необходимо верить в то, что личной силой можно пользоваться и что ее возможно накапливать. Но убежденности в том, что все это — именно так, у тебя до сих пор нет.

Я сказал, что он все же своего добился и что ему удалось убедить меня настолько, насколько это вообще возможно. Он засмеялся:

— Это — не та убежденность, которую я имею в виду. Два-три раза он мягко ударил меня кулаком по плечу и со смешком добавил:

— Меня не нужно ублажать, ты же знаешь.

Я почувствовал, что должен заверить его в своей абсолютной серьезности.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — Но под убежденностью подразумевается способность к самостоятельным действиям. Чтобы прийти к этому, тебе предстоит приложить еще немало усилий. Должно быть сделано еще очень много. Ты еще только начал.

Он немного помолчал. На лице его отразилась безмятежность.

— Ты иногда до смешного напоминаешь мне меня самого, — продолжал он. — Я тоже не хотел становиться на путь воина. Я считал, что вся эта работа бесполезна. Если нам все равно предстоит умереть, какая разница — умереть воином или нет. Но я ошибался. Однако к этому заключению я должен был прийти самостоятельно. Только когда ты осознал, что неправ и что разница действительно очень велика, ты можешь сказать, что убежден. И дальше можешь продолжать самостоятельно. И даже самостоятельно стать человеком знания.

Я спросил, кого он называет человеком знания. Он ответил:

— Человек знания это тот, кто честно следовал трудностям обучения, — сказал он. — Кто без спешки и нерешительности прошел настолько далеко, насколько смог, в раскрытии секретов личной силы.

Потом дон Хуан сказал, что это — не тема для обсуждения. Он сказал, что единственное, чем я должен интересоваться, — это представлением о накоплении личной силы.

— Но я не понимаю! — возразил я. — Мне действительно непонятно, к чему ты ведешь.

— Охота за силой — дело очень своеобразное. Сначала это должно быть идеей, затем, шаг за шагом, это должно быть настроено, а затем — победа! Случилось!

— Как это происходит?

Дон Хуан встал и потянулся. Как обычно, все его суставы захрустели.

— Идем, — сказал он. — Впереди — далекий путь.

— Но я о многом хочу еще тебя спросить, — попытался задержать его я.

— Мы идем к месту силы, — сказал он, входя в дом. — Почему бы тебе не приберечь вопросы до того времени, когда мы туда придем? Там у нас, вероятно, будет возможность поговорить.

Я думал, что мы поедем на машине, поэтому встал и направился к ней. Но дон Хуан позвал меня в дом и велел взять сетку с флягами. Пока я собирал сетку, он вышел и стоял, ожидая меня, на краю зарослей чапараля за домом.

— Нужно торопиться, — сказал он.

Около трех часов дня добрались до западных отрогов гор Сьерра Мадре. День стоял теплый, но во второй его половине задул прохладный ветер. Дон Хуан сел на камень и пригласил меня сделать то же самое.

— Чем мы займемся здесь на этот раз, дон Хуан?

— Ты прекрасно знаешь — мы здесь, чтобы охотиться за силой.

— Да, я знаю. Но что конкретно мы будем делать?

— Ты знаешь, что я не имею ни малейшего представления.

— Ты хочешь сказать, что никогда не имеешь никакого плана действий?

— Охота за силой — очень странная штука, — сказал он. — Ее невозможно планировать наперед. И это делает ее особенно захватывающей. Но действует воин так, словно у него есть план. Потому что доверяет своей личной силе. Он знает на уровне факта, что она направит его действия в наиболее правильное русло.

Я отметил, что его утверждения в некотором смысле противоречивы. Если воин уже обладает личной силой, к чему ему еще на нее охотиться.

Дон Хуан с притворным отвращением поднял брови.

— Ты охотишься за личной силой, — объяснил он, — а я воин, который ею уже обладает. Ты спросил, есть ли у меня план, а я ответил, что доверяю своей личной силе и что она направит меня, поэтому никакой план мне не нужен.

Немного посидев молча, мы отправились дальше. Склоны были очень крутыми. Подъем давался мне с трудом. Я устал. А выносливости дона Хуана, казалось, не было предела. Он не бежал и не торопился. Он шел ровно и неутомимо. Я заметил, что он совсем не потел. Он не вспотел даже после подъема на особенно высокий и почти отвесный склон. Когда я взобрался наверх, он уже сидел там, ожидая меня. Я сел рядом, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Я лег на спину, и пот буквально ручьями заструился у меня со лба.

Дон Хуан рассмеялся и принялся катать меня по земле туда-сюда. Это помогло мне восстановить дыхание.

Я сказал, что его тренированность буквально внушает мне благоговение.

— Я все время стараюсь привлечь к ней твое внимание, — сказал он.

— Ты совсем не стар, дон Хуан.

— Конечно нет. И все время стараюсь, чтобы ты это заметил.

— Как ты это делаешь?