Путешествие вверх

Она знала, что здесь, — восемь триллионов Мэйат и её соплеменников, знала, что её народ владеет целой Вселенной… что есть ещё миллиарды живых файа, плывущих вне времени… но для неё Анмай остался единственной парой во всем мироздании, — они чужие для всех, обреченные на вечное одиночество, которое никто не сможет разделить. Её сильное тело, самой природой предназначенное для материнства, никогда не произведет на свет ребенка, — самая мысль о младенце в таком окружении была невозможна, а другого не будет…

Наша судьба — жить, жить, и пережить их всех, — свой мир, свой народ, свою историю… свою Вселенную? — подумала она. — Жить, пока наш путь не уйдет в Бесконечность, как говорит Анмай… А что потом? Что толку, если вся история файа повторится вновь, и конец её будет таким же?

Больше всего ей хотелось вернуться в те два самых счастливых месяца на Девяти Мирах Файау. Бесконечность приводила её в ужас… но это был путь её парня, а она не могла с ним расстаться, — единственным уже не только в любви. Она заплакала, — одинокая, испуганная, среди равнодушных машин погружавшегося в бездну звездолета. Она плакала о тех, кто ушел навсегда, и о тех, кому суждено никогда не появиться на свет, плакала, пока слезы её не иссякли. Осталась только мертвая тоска.

Обратный путь показался Хьютай бесконечно длинным. Когда она вернулась в каюту, её встретило то же мерцание равнодушных ко всему звезд. Анмай так же спал. Она прижалась к нему, и её тоска медленно отступила. Но она никогда не сказала ему об этом её путешествии.

* * *

Шло время. C незаметной медлительностью миновало полгода. «Укавэйра» приближалась к нижней точке своей гиперболической орбиты. Всего сто восемнадцать дней жизни оставалось Эрайа, — а они ни на шаг не приблизились к решению проблемы. Симайа не отвечали на их призывы, — то ли не слышали, то ли не желали отвечать. Туманности, — все туманности, — остались позади, и их обитель стала отлично видна: гигантский сплюснутый шар плазмы диаметром в три с половиной миллиарда миль, светивший ярче, чем вся окружавшая его галактика.

Масса Р`Лайх была равна одной сотой галактической, — три миллиарда солнечных масс. Точно определить её размеры не удалось, — к её экватору примыкал колоссальный плазменный диск, а к нему, в свою очередь, кольца из газа и пыли поперечником в световые годы. Ежедневно целые миры и звезды поглощались чудовищем, но его масса не росла, — столь велико было его излучение. Вырывавшиеся из его полюсов струи ускоренной почти до световой скорости материи простирались на сотни тысяч световых лет. Именно их энергия, а не излучение ядра составляла большую часть светимости Р`Лайх, — необъяснимое физически явление, подтверждающее, что здесь открыты Ворота Соизмеримости. Именно из них исходил этот колоссальный поток материи и света.

Р`Лайх никак не изменяла окружавшей её физики, но гиперсканеры «Укавэйры» нашли внутри неё множество различных физик. Не-планета вращалась, и скорость вращения на экваторе доходила почти до световой, так что время внутри неё разрывалось. У экватора оно текло в двадцать тысяч раз медленнее, чем на полюсах.

В оптическом диапазоне Р`Лайх смотрелась очень странно, — беспредельный огненный водоворот, всё больше накалявшийся, переходящий в призрачность и во тьму, — раскаленное до миллиона градусов ядро излучало лишь в рентгене. Этот переход неистового сияния во тьму, довольно жуткий, доказывал, что есть вещи, недоступные ничтожному восприятию живых существ.

«Укавэйре» оставалось лишь несколько дней полета до этой испепеляющей тьмы. Затем она пробьет плоскость плазменного аккреционного диска, — нелегкая процедура на половине световой скорости, особенно если учесть, что плотность диска местами равнялась плотности обычных звезд, — и уйдет в космос. Сейчас этот диск простерся под ними, подобно огненному морю. Составляющие его отдельные кольца, струи, течения и уплотнения плазмы были отлично видны. Местами эти сгущения становились столь массивными, что в них начинался термоядерный синтез, — целые звезды возникали из огня, чтобы через несколько дней вновь исчезнуть. Всё вокруг пронизывало сверхмощное магнитное поле Р`Лайх. На него накладывалось не менее мощное поле самого диска, и плазма причудливыми реками текла вдоль силовых линий, которые сама же и формировала. Магнитные и электрические поля постоянно пульсировали, сталкивались и аннигилировали, вызывая колоссальные взрывы-вспышки, неизмеримо мощнее солнечных. Плазму пробивали исполинские молнии такой мощи, что в их каналах происходил термоядерный взрыв. В этой электромагнитной мельнице протоны ускорялись до релятивистских энергий и выбрасывались во Вселенную под именем космических лучей. Иногда их сопровождали осколки странной материи, выброшенной адской топкой Ворот.