Путешествие вверх

— Забавно, — Айэт помолчал. — Мне тоже интересно это, но влечет меня совсем другое. Каждой клеточкой тела я помню, что был всесильной машиной. Воспоминания о утраченных возможностях преследуют меня днем и ночью. Но я, по крайней мере, знаю, что моя мечта достижима, и рано или поздно, но осуществится неизбежно. Твоя же… Собственно, если бы не ты, — я никогда бы не расстался со Сверх-Эвергетом. Но вот расстаться с тобой я вряд ли смогу. Глупое чувство для мальчика, верно?

Анмай кивнул. У него есть любимая. У него есть друг. Больше, пожалуй, ему ничего и не нужно. Ничего.

Кроме Бесконечности.

* * *

— Ну, так что же мы решим? — спросил Айэт. — Я… мы можем подождать, но вот «Укавэйра»… Помнишь, — семеро одного не ждут? А восемь триллионов четверых, — и подавно. Так как?

Анмай задумался. Конечно, этот вот сад легко можно скопировать. Вот только любая иллюзия, о нереальности которой он знал, воспринималась им как издевательство. Впрочем, это всё пустяки. Главное… Он закрыл глаза, и до боли сжал голову, пытаясь вспомнить.

Его видение обрывалось в Пустыне Одиночества. Точнее, видение продолжалось, оно уходило в Бесконечность, но его понимание обрывалось там. Айэта там уж точно не было… Но ведь он видел лишь возможность! Будущее всегда можно изменить… Правда, он может повести друга и свою любимую на верную смерть, — как повел Лэйкиса и Кими в Линзе. Но теперь опасность будет угрожать им всем равно, так что…

Он понял, что больше всего боится одиночества. Даже с Хьютай — и за Хьютай. Двоих всегда слишком мало. Четверых… четверых тоже. Но он должен идти, — даже один, если так получится, — чтобы узнать, сбудутся ли его сны.

Он открыл глаза.

— Я ухожу. Кто пойдет со мной?

Хьютай криво улыбнулась.

— Ты же знаешь — куда ты, туда и я. Если я останусь, то каждую секунду буду думать, где ты, и что с тобой. Этого я не хочу. Мне страшно… но остаться без тебя ещё страшнее. Я иду… просто потому, что мне так легче. Наверное, там будет интересно, — она усмехнулась.

Анмай улыбнулся тоже, — ему было легче убить себя, чем расстаться с единственным родным существом в мироздании. Хьютай могла сомневаться… но она умела решать.

— Я тоже иду, — ровно сказал Айэт.

— А как же твоя цивилизация? — спросил Вэру.

— Моя? Кто я? Мальчишка с памятью восемнадцати лет и сном о ещё десяти тысячах? Меня очень легко заменить, — и, в любом случае, я и так оказался не у дел.

— А экспедиция в теневое мироздание?

— Не интереснее экспедиции в Бесконечность. Из всех решений нужно выбирать то, что открывает больше возможностей, не так ли? Ты сам это мне говорил! И мы всё равно ничем не рискуем, правда? Так что…

— А Ювана? — спросил Анмай, заметив вышедшую из дома девушку.

Она, несомненно, слышала их разговор, и в её глазах дрожали слезы.

— Я… Хьютай уже всё объяснила, но я остаюсь! Мне страшно! Мы все давно знаем друг друга, и поэтому я не буду говорить традиционного «или он, или я», но всё же…

— А я, как Анмай, могу лишь сказать, — если хочешь, иди. Я… не буду заставлять тебя.

— Ты! — воскликнула она.

В её глазах блестели слезы. Она бросилась к Айэту, и он крепко обнял её.

— Ты же знаешь… куда ты, туда и я. Даже… даже в бездну.

— Ну вот, мы и решили, — тихо сказал Анмай.

* * *

— Ну что, пошли? — спросила Хьютай. — Все наши вещи уже на «Товии». Вещи Айэта и Юваны можно собрать за пять минут, а потом… — Как всегда, едва всё было решено, её начало мучить нетерпение.

— Подожди, — сказал Анмай. Он стал на удивление спокоен. — У нас есть ещё какое-то время, может быть, день. Почему бы нам не попрощаться с этим миром?

— Как? — удивилась Хьютай. — Мне не хочется никуда уходить. Да и что мы будем здесь делать?

— Ну… не знаю. Просто посидим… посмотрим… подумаем…

— Попрыгаем босиком по лужам, — усмехнулась Хьютай. — Кстати, идея неплохая. Сомневаюсь, что нам ещё хоть раз выпадет такая возможность. Ну так чего же мы ждем? — она нагнулась, снимая сандалии.

— Мы промокнем, — довольно глупо сказал Вэру.

— Ну и что? Промокнем — высохнем. Ну как, идем?

* * *

Они сидели на самом берегу реки, на опушке глухого леса, в одиночестве, — Хьютай решила провести последние часы в уединении. Они нагишом гонялись друг за другом, то бросаясь в теплую воду, то выходя из неё, путались в густых приречных зарослях, плыли по ленивому течению, карабкались на обрывы, скатывались по крутым откосам в овраги, хохотали, перемазанный глиной, в русле бурного ручья, ныряли, смывая грязь, катались в мокрой, удивительно пышной траве, словно звери, — и уселись на этой уютной покатой поляне. Дождь лил непрерывно, и вода стекала с их волос на плечи.

Вокруг не осталось ничего, кроме серого неба, темной, спокойной реки, сумрачных мокрых зарослей и ровного шума дождя. Сидя на прохладной земле, Анмай с упоением вдыхал её запах, странную смесь сырых цветов и гнили. Стебли этих маленьких, — не больше зрачка, — цветов с десятью острыми лепестками были столь тонкими, что они казались рассыпанными по траве, собираясь в галактики белых звезд, очень ярких на фоне темной поникшей зелени.