Путешествие за край Земли

В воротах была устроена калитка, чтобы не тягать тяжелые створки каждый раз, когда надо было войти или выти из замка. Маша толкнула дверь и вошла во двор. Внутри музей выглядел совсем не средневеково. Сразу за воротами гнил ржавый остов автомобиля. Всюду были провода и строительные леса. Сама территория вокруг замка была хоть и запущенным, но весьма приличным парком.

Навстречу Маше вышел молодой, чуть старше тридцати лет приятный мужчина с чуть азиатскими чертами лица.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила Маша.

– Пойдем, я покажу тебе комнату.

Они обошли почти весь замок и вошли внутрь через служебный вход.

– Твоя комната на втором этаже.

Они поднялись по широкой, мраморной лестнице на второй этаж, прошли по коридору и вошли в просторную комнату с огромным камином. Посреди комнаты стояла поистине королевская кровать, о чем сообщала табличка: «Кровать королевы Анны». О том, какой по счету Анны, в каком королевстве жила эта Анна, и в какие годы она пользовалась кроватью, надпись не говорила ровным счетом ничего. Остальная мебель, судя по табличкам, тоже принадлежала ей.

– Это покои королевы Анны, – пояснил молодой человек.

– Какой Анны? – переспросила любознательная Маша.

– Это не имеет значения.

– Странный подход для работника музея.

– Это особый музей.

– Чем?

– Тем, что здесь имеет значение только то, что имеет значение.

– Ты здесь работаешь?

– Я присматриваю за музеем.

– Один?

– У меня есть пара обманов зрения.

– Одному я, кажется, не понравилась.

– Не мудрено.

– Здесь, я вижу, вежливость не приветствуется.

– Только если под этим словом понимается ложь.

– А ты никогда не врешь, – съязвила Маша.

– Вру, но из других соображений.

– Из каких, например?

– Узнаешь в свое время. Ладно, можешь пока располагаться. Душ, туалет там, – он показал на малоприметную дверь, – одежда в шкафах. Пользуйся смело. К обеду я тебя позову.

– Что же я здесь все-таки делаю? – спросила себя вслух Маша, когда осталась одна.

Ответом ей послужил злорадный смех обмана зрения.

Подглава 2

Обедали, судя по всему, в служебном помещении. Комната была примерно 3 на 5 и больше всего походила на просторную кухню. Там были: стол кухонный стандартный, холодильник, «кухня» с мойкой и газовой четырехкомфорочной плитой, большая клетка с цветочным горшком и красочный плакат почти на всю свободную стену: «Идеальный мир – это место, где охотники охотятся на охотников, патриоты сражаются с патриотами, власть сама соблюдает закон…

И никто никому не мешает заниматься своими делами, но каждый знает, какие дела его.»

На двери в комнату была большая бронзовая табличка с надписью: «Старший по ПРОЛП».

Меню было простым: борщ, жареная картошка, блины с черной икрой, чай. Прислуживали обманы зрения, которые, чтобы досадить Маше, приняли весьма неприглядный абстрактный вид.

Молодой человек совсем не пытался развлекать Машу разговором, что совершенно ее не устраивало.

– А что такое ПРОЛП? – спросила она.

– Когда ты к этому созреешь, – ответил он.

– Это что, игра такая, отвечать невпопад?

– Перестань болтать. Тебя интересует, когда я потащу тебя в постель. Я ответил.

– Дурак, – буркнула Маша.

После обеда один из обманов согласился показать музей. Тематически его можно было разделить на несколько залов: зал нетрадиционной любви; зал любви к Родине; зал любви к богу; зал любви к ближнему; зал любви плотской. Естественно, все они были закрыты.

– Это потому, что люди постоянно спорят на тему любви. У них по семь пятниц на неделе у каждого, поэтому музей так и не успевают отремонтировать. Так что ты первый экскурсант. Гордись.

Маша решила благоразумно не отвечать.

Начать решили с зала, посвященного любви плотской. Кроме строительных лесов и запаха краски в зале были представлены: плакат: «ИЗВРАЩЕНЕЦ – человек, отвергающий сексуальные фантазии»; Картины современного художника, на которой в примитивной форме был изображен улыбающийся мужской орган с крылышками; и серия картин художника Загулина, объединенных одной темой: «Камасутра в «Запорожце»». Картины говорили о глубоких познаниях темы и были очень даже ничего.

В зал патриотической любви (так официально назывался зал любви к Родине) Маша зайти не решилась. Оттуда, из-под двери сочилась свежая кровь, и пахло чем-то неприятным.

Зал любви к ближнему наполовину был декорирован под отделение милиции. В другой половине валялись поломанные игрушки, строительный инструмент и использованные презервативы.

– Какая гадость! – вырвалось у Маши.

– Не говори, – поддержал ее гид.

Зал любви к Богу находился в подвале. Он был похож на пыточный каземат. Там была представлена богатая коллекция орудий дознания, всевозможные власяницы, бичи для самобичевания, панорама сожжения грешника и несколько дебиловидных ангелочков из папье-маше, густо посыпанных сахаром.

Зал нетрадиционной любви был посвящен множеству форм любви к царям, президентам и прочим представителям власти.

– Какая все-таки гадость, эта ваша любовь, – с чувствами сказала Маша, когда просмотр был окончен.

– Это не наша любовь. Это ваша любовь. Мы только храним и отражаем. Как зеркало.