Путешествие за край Земли

– А как же романтика, чувства, прекрасное…

– Обычно за этими словами скрывается помесь порнографии и инфантилизма, а мы заведение приличное. Здесь музей, а не…

Ужин прошел в молчании. Маша демонстративно изучала плакат, на котором теперь значилось: «Таково наше отношение к лошадям, коровам и овцам, а также к официантам, таксистам, швейцарам, полицейским и всем, кого мы «используем».

Абрахам Гарольд Маслоу. Мотивация и личность».

Ночью Маше снились кошмары: какие-то старики в белом пытались вознести ее на небо при помощи динамита и наступательных гранат. Утром она проснулась разбитой.

– Дура! – почему-то сказала она сама себе.

Подглава 3

– Я, кажется, в тебе ошибся, – сказал за завтраком смотритель, – по-моему, ты еще не готова.

– Ты думаешь таким образом…

– Заткнись, – перебил ее смотритель, – я думал, ты не настолько набита всяким дерьмом. Пожалуй, стоит выдать тебе билет и вернуть на поезд.

– Так это ты! – поняла вдруг Маша.

– Я, – спокойно ответил смотритель.

– Убийца!

– Забыла добавить вор и насильник.

– Что тебе нужно?!

– В данном случае нужно тебе.

В душе Маши вдруг словно лопнул какой-то нарыв, и она заплакала навзрыд. Смотритель не стал ей мешать.

А на стене висел плакат: «Хочешь расслабиться – прими слабительное».

– Дело в том, – продолжил он, когда Маша немного успокоилась, – что блядство, – он так и сказал блядство. Не блуд, не распутство, а именно блядство, – это аналог воздержания.

– Гонишь? – неуверенно спросила Маша.

– Ничуть. Любовь – это не только генитальный, но и душевный процесс, а душевная часть у тебя… Отсюда и проблема. Твоя девственность – это девственность души, и начинать надо оттуда.

– Но как?

– Никак.

– Обрадовал.

– Гуляй, живи, осматривайся. Здесь все будет подсказкой.

Глава третья

Подглава 1

– Следующая ваша, – сказал контролер, обращаясь к Севастополеву, когда за Машей закрылись двери.

Севастополев грустно вздохнул.

– Я лишь слежу за тем, чтобы каждый выходил на своей остановке, – зачем-то добавил контролер.

– Я понимаю.

– Вот и хорошо.

Поезд остановился примерно через десять минут.

– Прощайте, друзья!

– Еще увидимся, – нарочито бодро ответил Мстислав. Остальных пассажиров в этот момент можно было бы сравнить с застывшими трехмерными фотографиями, если бы такие существовали в природе.

Калитка громко закрылась за спиной Севастополева. Впереди был большой деревенский дом. Перед домом просторный двор. Посреди двора внушительных размеров стол. На столе самовар. Настоящий русский самовар. За столом сидел мужик в длинной русской рубашке. Кроме рубашки на нем ничего не было. Мужик был совершенно лысым, но с густой черной бородой, спускающейся на грудь.

– Пришел, наконец, – пробурчал мужик, – самовар, поди, уж и выкипел.

– Так я… – начал было оправдываться Севастополев, но замолчал.

– Иди к столу. Садись. Прошка!

Из дома выбежал мальчишка лет десяти не больше в такой же, как у мужика рубахе, но только без бороды. Зато у него были густые русые волосы. В руках мальчик бережно нес толстую пачку бумаги и старинный чернильный прибор.

– Начнем с чаю, – решил мужик, посмотрев сначала на самовар потом на письменные принадлежности.

– Маруська! – звонко закричал Прохор.

– Иду, – послышался женский крик.

Маруська, настоящая русская красавица с косой до пояса и солидными окороками принялась суетиться вокруг стола. К чаю появились блины, пироги, кулебяки и прочая снедь.

– Ты ешь, не стесняйся, – приговаривал мужик, – впереди работы много.

– Готов? – придирчиво спросил мужик, когда Севастополев разложил на столе письменные принадлежности.

– Готов, – ответил тот.

– Тогда пиши.

– Пишу.

«ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ ДУХОВНЫХ ПОТОМКОВ НАШИХ ДУХОВНЫХ ПРЕДКОВ.