Путешествия во времени. Миф или реальность

Отпечаток приближения смерти на лице. Врач Ав- тандил Ануашвили занимается исследованием связи между симметрией лица и эмоционально-физическим состоянием человека. В процессе своей работы он выяснил, что при при­ближении смерти лицо человека приобретает строгие сим­метричные черты. И таким образом, изучение лица может служить предупреждением о надвигающейся угрозе смерти. Если А. Ануашвили прав, конечно.

Колдовскиеj

шаманские, экстрасенсорные видения. 18-летняя монголка Сэргэлэн, последняя из рода шаманов Хубсугульского аймака, развила свой предсказательный талант благодаря помощи бывшего астролога президента Дацэрэн-гуай, после чего «просто» узнала, что умрет через 28 лет¹. Поэтому в конце 1997 года девушка заявила в ре­дакции газеты «Хух толбо», что хочет уехать в США, где смо­жет «прожить оставшиеся годы по-человечески», а не в Мон­голии, где все ее «ненавидят и угрожают физической рас­правой».

Литературное предсказание. В апреле 1841 года М. Ю. Лермонтов был на вечере у Карамзиных. Своему при­ятелю Владимиру Соллогубу поэт уверенно заявил, что его убьют на Кавказе, куда он должен был направиться. Через три месяца Лермонтов пал на дуэли с Мартыновым. Это слу­чилось 15 июля (по старому стилю) 1841 года. За месяц- полтора до поединка поэт пишет стихотворение, в котором передает свой вещий сон о смерти.

Остановка часов как предзнаменование смерти.

С поразительным спокойствием 6 ноября 1796 года встрети­ла предостережение о близкой смерти императрица Екате­рина Великая. Утром увидела, что часы в ее комнате стоят, и сказала вошедшей к ней камер-юнгфере Марье Перекуси- хиной: «Нынче я умру. Вот видишь, они в первый раз за все время остановились». Государыня была спокойна, выпила кофе и направилась в свой кабинет. Вечером императрица скончалась...

¹ См. сообщение ИТАР-ТАСС от 14.11.1997.

ОЩУЩЕНИЯ ПРИ БЛИЗКОМ

ДЫХАНИИ СМЕРТИ

Как человек воспринимает «приветы с того света», во многом определяется его характером. Но будь ты хоть железным, на твоем каменном, без намека на слезу ли­це окружающие все равно разглядят нечто, что выдаст «пе­чать смерти». В экстремальных ситуациях, а особенно на войне, не так уж редки случаи, когда о каком-то человеке окружающие его сослуживцы начинают вдруг думать, что их боевой товарищ — не жилец.

Впрочем, смерть — дело интимное, и гораздо чаще ее приближающееся дыхание чувствует в первую очередь сам «избранник». Тот же «Гюрза» в статье «Судьба и солдат» так описал гибель в августе 1996 года в Грозном лейтенанта «Лотоса»: «Он вдруг сломался, сник и, сидя у костра, все причитал: «Погибну завтра...» И мы ничем не могли вывести его из этого состояния. А на рассвете, после дудаевской контратаки, мы перетащили раненного в живот «Лотоса» в дом. Он бормотал только одно: «Я умираю, я умираю...» Я глядел в его обезумевшие глаза и вдруг понял, что он уже вычеркнул себя из жизни. Смерть пришла, и он чувствовал ее заранее...»

Почитайте мемуары полководцев и просто бывалых вои­нов — практически нет ни одной книги, где бы мемуарист не описывал, смакуя подробности, сцены гибели своих боевых друзей (если честно, эта часть мемуаров большинству чита­телей наиболее интересна). И во многих книгах ситуации схожие: сослуживец приходит к другу (будущему мемуарис­ту) вечером (реже утром) накануне боя, и сообщает, что бу­дет убит при завтрашнем бое (штурме, перестрелке, дежур­стве) , и потому просит передать письмо (или на словах) же­не (детям), что ее любил (или что погиб как герой). На все увещевания и взывания к рассудку и здравому смыслу герой обычно отвечает, что он-то «точно знает» и успокаивать его не надо. А далее, как по-шаблону, героя убивают на глазах мемуариста или при таких обстоятельствах, которые исклю­чают саму мысль о возможном самоубийстве (а то мало ли что можно подумать).

В мемуарах о гражданской войне встречался и такой эпизод: «приговоренный Судьбой» на долгие уговоры не ду­мать о глупостях нехотя объясняет, что ему-де привиделось то светлое Будущее, за которое они борются и которое в ко­нечном счете победит. Такой подробный показ счастливого общества, где будут жить внуки, делает завтрашнюю смерть очень даже оправданной и нестрашной. Что это — литера­турный изыск авторов или реальные сны, которыми, безу­словно, грезили тогда красноармейцы? Или тоже своеобраз­ная «подготовка» к уходу в мир иной (словно бы кто-то или что-то осуществляет получасовые экскурсии в будущий век в благотворительных целях) ?..